|
Но для детдомовской Мария Петровна - слишком не стеснена телом, слишком тепла, физически обаятельна и не пугана. Может быть, и тело не входит для нее в “комплекс социально значимых деятельностей”? Живет себе своей отдельной от ее сознания, незамеченной жизнью полезного, обихаживаемого, ласкового, но не имеющего к ней (к ее “душе”!?) отношения, используемого животного.... А может быть ее папа - детдомовский? Я не стал рассказывать коллегам, что увидел в этой утренней побудке дочки отцом. Все это отражалось в позе, в лице, во взгляде дочери на папу, в ее тоне, когда Мария Петровна вспоминала и рассказывала. В ее утреннем капризе (в дозволенных молчаливым уговором пределах!) и в поспешной, разумной готовности подняться. Каждый следующий жест обоих был предсказуем. Конвенция была по-детдомовски простой и понятной. Мария Петровна безропотно пережидала нашу дискуссию о ней. - Вспомните эпизод, когда вы втроем, - повторил я мое предложение, - и когда вам радостно вместе. - Раньше этого я себя не помню. А позже - я не могу вспомнить. Они все время ругаются. Радостно, только когда мы вдвоем с папой! - Ну, самое раннее, когда вы - втроем?.. - Но они ссорятся! - Пусть. - Это было между пятью и шестью годами. Мама только пришла с работы. И папа ей выговаривал, зачем она оставляла меня одну. - Это где происходит? - Дома. - На кухне? - Нет, в комнате. - Возьмите с помощью мужчин стулья и расставьте их так, чтобы обозначить, где вы, где мама, где папа. - Вот здесь - мама. Здесь - папа. Здесь - я. Стулья выстроились в треугольник, так, что в вершине развернутого угла поместился отец. Стул-дочка оказался ближе к отцу, справа от него, и они вместе стали параллельно стене, против мамы, оставшейся чуть в стороне, слева от отца. Папа повернулся боком, почти спиной к дочери, лицом к жене и как-то между ними. Но к жене - чуть ближе, чем к дочери. - Вы сидите, стоите, ходите? - Они сидят. Я стою виноватая. - Пересядьте, пожалуйста, на этот стул, который изображает вас виноватую. - Мария Петровна пересела. - В чем вы виноваты? - Ну, я... как бы... рассказала папе,... что была... одна ... - Наябедничала, что ли, папе на маму? - Нет! Но, кажется,... Я сейчас вспоминаю... Ну, в общем, он как-то от меня узнал, что я одна оставалась. - И вы виноваты, что выдали маму? - Ну,... как бы - так. - Где окно? - Там. Напротив папы. - Вы и мама - боком к окну? - Да. Но она - почти спиной. А я лицом, но отворачиваюсь к папе. - Какая погода? - Осень. Сыро. - Какой пол в комнате? - Крашеный. - Блестит? — 220 —
|