|
- А как же жертва?! - Жертва или самоубийство?! Вы хотите .принести кому-нибудь в жертву живую женщину: свою мать, сестру, дочь? Сами-то вы готовы принять от кого-нибудь, от самой женщины такую жертву?! Из разговора по поводу этой записки. Четырехлетняя девочка выглядывала из травы и трогала дерево. И трава была она. И дерево было она. И золотом сквозь зелень сочилась прохладная и теплая голубизна... Я хотел проводить, но проспал. Когда я выбежал, папа был недалеко. Я бежал, как мог. Но это расстояние не уменьшалось. Уменьшался папа. Папа быстро шел на электричку. Он всегда очень быстро ходит. Иногда папа оборачивался и махал мне рукой. Кажется, он сердился, что я не встал и не вышел с ним, а теперь вот не догоняю. Но земля стала какая-то большая, и дорога удлинилась. По ней надо было делать все больше шагов, чтобы пробежать то же расстояние. И сандалии стали почему-то тяжелее. Папа последний раз махнул мне и исчез в электричке. Электричка разогналась, пропала и увезла папу на работу. Я не догнал и не обнял его за шею. Я пошел домой, на дачу. Обратно спешить не надо было. Я не пошел по дороге. Я пробирался сквозь заросли золотистой ржи. Рожь была выше меня. Так что я теперь был не виден с дороги. А голубые васильки, почти вровень с глазами, были мне ориентирами. Васильки я стал рвать для мамы. Мама сегодня на работу не поедет. У нее каникулы.... * * * Васильки, запах того ржаного поля я ощущаю и теперь ... * * * А еще раньше, на детсадовской даче в Малаховке. Я чуть не поймал сачком самолет. Я только вылез из песочницы, зачем-то взял один из сачков и услышал его. Он летел прямо к нам. Он был больше меня, но короче моего сачка. Я примерился дотянуться рукой с сачком. Не хватало чуть-чуть. Я успел сбегать за стульчиком. Поставил его посредине. Залез и вытянул сачок. Но немного не успел. Самолет оказался впереди моего сачка. Даже за хвост не успел зацепить. Надо было стул поставить ближе к забору. Тогда бы поймал. Он совсем низко летел. Большой бы одной рукой дотянулся... * * * Четырехлетняя девочка купалась в ощущении, что папа -рядом, весь с ней и совсем-совсем все с ней чувствует. Мама тоже была здесь. Мама смотрела в другую сторону. И, “ну, кажется, совсем даже не знала, что я есть на свете”! Девочка давно поняла это. Еще, когда накануне видела маму с распухшим носом, заплаканную, обиженную на папу. Мама и теперь занималась не ею. Мама была тайной. Она была волшебна и так - до задыханья - красива, что девочка растворялась и исчезала в этой маминой загадочной, как утро или как дождик, красоте. Когда девочка оставалась одна дома, ей казалось, что родители в окно к ней заглядывают и улыбаются ей. Хотя она знала, что они не могут дотянуться от земли до окошка. Ей было хорошо с ними... — 184 —
|