|
* * * Погода первого октября на дворе стояла прибалтийская. Как в начале тихой осени. Слышно, как падают листья. Дворник метет. Я ждал в машине Тому у Дашкиной музыкальной школы. Воробьи осыпались с едва седеющей березы. Рядом две совсем без рыжины, зеленые. Начал накрапывать дождик. Тома идет. Поехали на оптовый рынок за продуктами -там дешевле. * * * В субботу мы опаздывали к тете Белле. Уже стояли в дверях. Позвонил М. Вальяжно, капризным голосом он взялся упрекать меня, в том, что болеет, простужен, а я ни разу за всю неделю не позвонил. Все-то он помнит чужие обязанности перед собой! Святой! Ни у кого не спросил, удобно ли с ним. Да ему и не скажут.... Все-то готов выявлять чужое вероломство, обличать и обижаться. Так же обижается на брата. Обижался, пока тот был жив, на отца.... Подзуживает близких, “открывая им глаза” на несправедливость с ними всех в мире. А потом “учит” успокоиться, призывая “не придавать значения”. Сам ссорится и всех со всеми непреднамеренно готов поссорить. И женщину свою обихаживает, а не заботится о ней. Пользуется и обязывает. Ею - не занят. Наконец-то я понял, в чем ответ на его давний вопрос о причинах его напастей с женщинами. Он, как понимает и умеет, искрение вокруг женщины суетится. Обязывает ее и вызывает ответную суету, обязывающую его. Обслуживает и вызывает ответную обслугу. И женщину он находит в этом смысле подобную себе. Как и он, не знающую, чего ей надо. Оба, как в “Демьяновой ухе”, друг друга обкармливают попятным второстепенным, не давая друг другу главного,... не зная этого главного,... не зная, и в своей самоуверенности не интересуясь узнавать, чего другому действительно надо... “с незнакомыми не знакомясь”... ни в себе, ни друг в друге. Оба, истосковавшись в одиночестве, судорожно цепляются за иллюзию благополучия. Оба со страхом и враждебностью относятся ко всему и всем, что и кто побуждает их сомнение в идеальности момента. И собственное сомнение переживается ими не как инструмент исправления ошибок и построения отношений, но как предательство. “Голубок и горлица никогда не ссорятся, дружно живут!” Оба устают от собственных затрат, которые не приносят ни себе ни партнеру действительного удовлетворения, не вызывают у другого и естественного эмоционального отклика. И оба, хотя ничего, дающего силы, друг от друга не получают, не имеют и оправданного повода для неудовольствия. “Благодарят” и “радуются” друг другу -до остервенения, до взрыва. А если - нет, так... до запоя, или... до внутренней болезни от такого “счастья”. — 135 —
|