Риторика. Теория и практика речевой коммуникации

«Единая субстанция социальной группы и породы животных, таким образом, также возводится к их общему генезису в соответствии с мифологической логикой отождествления сущности и происхождения. Тотемизм, классические формы которого как раз дают австралийские аборигены, представляет своеобразную идеологическую надстройку в раннеродовом обществе и, с одной стороны, переносит на окружаю­щую природу представления о родовой социальной организации, а с другой — предлагает своеобразный природный код для классификации различных явлений, прежде всего социальных, и более того, "язык он­тологической системы". Тотемизм служит своеобразным медиатором между "временем сновидений" и современными людьми» (Е.М. Мелетинский).

Часто недооценивается своеобразие мифологического мышления и высказывается резко отрицательная позиция по отношению к само­му мифу как продукту иррациональной мысли, грубо деформирую­щей действительность (об этом писал К.Г. Юнг).

Юнг сблизил миф с другими формами воображения и возвел к коллективным подсознательным психологическим символам — архети­пам. Он открыл общность в различных видах человеческой фантазии (включая миф, поэзию и совершенно бессознательное фантазирование в снах) и высказал предположение о существовании исконно образного символического языка человеческого воображения. В некоторых отношениях Юнг сделал шаг вперед по сравнению со своим учителем 3. Фрей­дом, перейдя от индивидуальной психологии к "коллективной" и от аллегорического толкования мифа (как прямого выражения подавленных инфантильных сексуальных влечений и т.п.) к символическому. Глу­боким пониманием метафоричности мифа (его нельзя полностью рационализировать, можно только перевести на другие образные язы­ки), гипотезами о диалектике "психической" энергии, о множествен­ности значений бессознательного Юнг предвосхитил некоторые по­ложения теории информации и семиотики. Он выдвинул гипотезу о наследственном характере архетипов.

Так как миф невозможен без наличия культурного героя, то мифологическое сознание предусматривает жизнь с кумиром ("Мне надо на кого-нибудь молиться"), со святой верой в этого кумира и, в соот­ветствии с этой верой, желанием делать то, что кумир предлагает де­лать, и иметь то мнение, которое кумир предлагает иметь. Мифологи­ческое сознание, которое стало сейчас темой многочисленных науч­ных конференций, отечественных и международных, есть факт, кото­рый необязательно формируется в тоталитарном обществе (например, в советском). Мифологическое сознание — это национальный фактор. Более того, возможность культа личности (например, культа личности Сталина на протяжении стольких лет в Советском Союзе) — проекция мифологического сознания, присущего русскому человеку исторически. Русский царь официально считался Божьим помазанником. Мифологи­ческое сознание формируется на основе религий определенного типа. Оно, как правило, формируется исламом, а в христианстве — православием. Если в христианстве рассмотреть его католическую или протестантскую вет­ви, то становится очевидным, что викарий обычно занимается толкова­нием канонического библейского текста, а, скажем, православный свя­щенник навязывает библейский текст как догму, являющуюся истиной по определению, которая подлежит не обсуждению, а восприятию на уровне веры. На аналогичном принципе базируется ислам. Поэтому дог­матическое мышление как таковое — это приоритет азиатского созна­ния, и Россия в этом отношении — страна азиатская. Мифологическое мышление так было сильно в России начала XX века, что при приходе тоталитарной власти было естественно перенести обожествление образа Христа на образ конкретного человека: Ленина, потом Сталина и т.д. Мифологическое сознание российского человека легко осуществило пе­ренос веры с одной субстанции (надчеловеческой, высшей) на другую субстанцию (человеческую), подняв ее до уровня божественной, после чего критический анализ поступков и мыслей этой личности стал табу. Как факт сознания, этот феномен не подлежит оценке по шкале хорошо/пло­хо, а требует изучения. В наши дни происходит трагический для мифо­логического сознания процесс — развенчание идола как такового. Стра­на довольно давно существует без идеологического, духовного и интел­лектуального кумира, а Россия без кумира не жила на протяжении мно­гих веков — привычка не выработана. После того как возникла эконо­мическая необходимость краха советской власти, была осуществлена по­пытка реставрации позиции церкви. Это чисто психологический прием. Вере в коммунистический идеал, которая очень у многих людей присут­ствует и которую резко и достаточно грубо с помощью средств массовой информации "отменили", должна была найтись замена. Если когда-то большевики верой в коммунизм умудрились заменить Бога, то казалось возможным заменить Богом веру в коммунизм. Но ничего не вышло: ком­мунистические идеалы рухнули (не рухнуло только умение жить среди них и умение приспосабливаться к ним), но Бог не вернулся, поскольку истинная вера в Бога не может возникнуть как результат пропаганды, т.е. по рекомендации.