Сам Винникотт видел способ преодоления пропасти между его подходом и позицией аналитических психологов. В одной из своих ссылок на аналитическую психологию он отмечает, что аналитические психологи полагают, что есть "примитивная самость, которая выглядит как окружение", возникающее из архетипов, иногда более чем действие инстинкта. Винникотт полагал, что "нам следует модифицировать наши (т.е. психоаналитические) взгляды и включить обе эти идеи и увидеть (если »то так), что в самом раннем теоретическом примитивном состоянии самость имеет собственное окружение, созданное ей самой, которое в такой же степени является самостью, как и инстинкты, которые производят его" (Winnicott, 1958, с. 155п). Я не уверен, что какой-нибудь аналитический психолог когда-нибудь говорил, что окружение — это есть самость; суть в том, можем ли мы теоретизировать по поводу самости, которая существует сама по себе по отношению к окружению и взаимозависима с ним. Здесь Винникотт продвигается к этой точке зрения, которая отличается от его более развитого понятия созданной самости, возникающей в результате деятельности между человеком и его окружением. Винникотт подчеркивает, что самость — это орган смысла, и его наблюдения относятся к потребности человека произвести трансценденцию себя с помощью творческого действия, и это близко идеям Юнга о самости. Возможно, наиболее четкая параллель этому — в степени доверия к бессознательным процессам, которые рассматриваются не через потенциальные конфликты и неврозы, но как обогащающие жизнь, даже нуминозные. Акцент Винникотта лежит на качестве .жизни, л>-. не не таких абстракциях, как душевное здоровье или здравый ум, и этот аспект процесса Истинной Самости напоминает индивидуацию. Еще одна область работы Винникотта, которую можно сравнить с аналитической психологией, — это его понятие переходных объектов, которые ведут к образованию символов и к "третьей области", "области переживания". Она отличается от других областей — внутренней и внешней реальности. Она действует символически, и ее происхождение можно наблюдать в том, как ребенок использует объекты, которые можно потрогать (например, одеяла, игрушки или собственные руки и пальцы), вначале как защиту против отделения беспокойства и депрессии, а позднее как символы отсутствующей матери. Винникотт использовал выражение "первое не-я обладание", которое означало, что переходные объекты занимают особую точку в спектре я — другие — непосредственную точку, которая отражает состояние способности ребенка распознавать и принимать реальность (1971). Работа этой переходной области, ее синтезирующая функция и соединение внешнего и внутреннего, напоминают трансцендентную функцию Юнга, при которой символы могут соединять те содержания, которые интеллект соединять не может. Для Винникотта использование символов, вначале тех, которые можно потрогать, но позднее психологических, — это способ соприкосновения с внутренней реальностью. Винникотт рассматривал символы как нечто имеющее отношение к трансценденции полярности между "явлениями внешнего мира и явлениями отдельного человека, на которого смотрят" (1971, с. 168). — 148 —
|