|
Каждый из подобных примеров по-своему уникален, но во всех случаях можно отметить типичные характеристики. При госпитализации далеко не все пациенты проявляют миролюбие и покладистость, и даже пациент, о котором шла речь выше, порой демонстрировал явную раздражительность, граничащую с открытым проявлением авторитарного поведения и агрессивности. Рассказанный эпизод из практики не столько демонстрирует проявление конкретной симптоматики, сколько является образцом типичной психологической структуры таких пациентов. В данном случае бросается в глаза тот факт, что отец пациента совершил самоубийство, тем самым отказавшись нести ответственность за судьбу сына, который впоследствии адекватно отреагировал на это событие. Как бизнесмен, сын выдержал конкуренцию с собственным отцом и даже превзошел его. Однако этого достижения было недостаточно, чтобы удовлетворить его подсознательные амбиции; именно эта неудовлетворенность и стала причиной проявившегося психоза. В этой связи вспоминается сказка о маленьком лягушонке, который, желая стать в глазах своей матери таким же большим, как отец, начал «раздуваться», пока не лопнул. Мнимая победа над отцом превратилась в источник чувства вины, которое усилилось завистью к начальнику департамента, а совершенная ошибка, повлекшая убытки, еще более осложнила ситуацию. Внутреннее напряжение стало непереносимым и трансформировалось в стремление к самоуничтожению. Однако вместо того, чтобы последовать примеру отца и совершить самоубийство, пациент принялся уничтожать собственное эго. Казалось, что он старается убедить себя примерно такими словами: «Неправда, что я чувствую вину за смерть своего отца; неправда, что я чувствую раскаяние за попытку превзойти его; неправда, что я испытываю вину за свое подчиненное положение, зависть и разногласия с начальником; неправда, что я корю себя за убытки компании. Я также не испытываю угрызений совести за пьянство, богохульные речи и общение с проститутками. Я абсолютно ни в чем не виноват! Напротив, я чувствую себя свободным от каких бы то ни было ограничений. Ничто не мешает моему свободному волеизъявлению, а традиционные запреты существуют лишь для лентяев и дураков. Я — свободный, сильный и счастливый человек, который поступает так, как ему хочется, и при этом не испытывает раскаяния и страха». Таковы типичные психологические установки больных этой категории. У читателя может сложиться впечатление, что такое бессовестное поведение не отличается от позиции заурядного алкоголика. Однако у последнего потеря нравственной точки отсчета сознательна и является следствием вторичного фармакологического эффекта, в то время как уничтожение эго в случаях маниакального синдрома спонтанно и бессознательно. — 157 —
|