|
Мне приходилось слышать, что людей иногда охватывает непреодолимое импульсивное побуждение совершать какие-то действия. Но когда это произошло со мной, до меня не дошло, что это работа Операторов. Ники как-то сказал мне: - Когда не удается убедить Вещь что-то сделать, приходится применять такое средство, как компульс, и таким образом вынудить ее действовать как требуется. Я проснулась глубокой ночью. Страх комком подкатил к горлу. - Быстро собирай вещи, - приказал Простак. - Скорее. У нас совсем не остается времени. Но не его слова вызвали у меня страх, он поднимался изнутри сам по себе, готовый прорваться наружу, как кипящий гейзер. Трясущимися руками я побросала вещи в сумку, вызвала такси и направилась на автобусную станцию. Не успела я сесть в автобус, как ко мне присоединилась Кареглазая. - Надо додуматься - ехать в такое место, как Пасадена! - изумилась она. - Я с тобой. Простак, кто тебе велел применить компульс? - Велели и все, - угрюмо буркнул Простак. - Ты на машине? Если нет, садись в мою. - Годится, - согласилась Кареглазая. - Ага, значит запахло паленым? А вдруг Эта Самая приедет в Пасадену, развернется и прямиком двинет обратно? - Если она попытается это сделать, я снова применю компульс. У меня приказ. Все эти чертовы Вещи, что принадлежат нашей Западной организации, должны разъехаться кто куда. Поездка не внушала мне особого беспокойства, но только я вошла в автобус, как у меня сразу заболела голова. - Это все Медяк, - сказала Кареглазая. - Когда-то он работал у Гадли, но тот его выгнал. После этого он в отместку нападает на всякую Западную Вещь, что ему повстречается. Он здесь, в автобусе. Мы попробуем подъехать поближе и пришибем его. Но Медяк пришиб Простака. - Ах ты, чертов шакал, - заорала Кареглазая. - Ты у меня за решетку сядешь, если не отвяжешься от этой Вещи. Я вспомнила, что у Гончих водитель одновременно является и полицейским, который должен обеспечивать безопасность Операторов. - Почему ты водителю не пожалуешься? - спросила я у Кареглазой. - Да потому что водитель - Вещь, и к тому же сволочь. Такое случается один раз на тысячу поездок, и надо же, чтобы нам достался этот самый раз. Голова болела все сильнее, внутри все горело и пульсировало. Голос Кареглазой вдруг смолк. Но голоса Медяка я тоже не слышала. Видно, он все свои усилия направил на мою голову. Когда мы прибыли в Пасадену, снова раздался голос Кареглазой, к которому присоединился хриплый шепот Простака. - Он ей все синапсы в голове переломал, - произнесла Кареглазая. - Я натравлю на этого Медяка Щит. Это ему просто так с рук не сойдет, не будь я Кареглазая. — 57 —
|