|
А с другой стороны, попробуйте-ка сказать вслух, что счастливой любви и хороших браков просто не бывает – вам обеспечена буря негодования. Ваша мама, поджав губы, загадочно скажет: “Жизни ты не знаешь”, – и вздохнет неизвестно о чем... Ваша взрослая дочь метнет гневный взгляд, как если бы ее нагло лишили естественной привилегии молодости – сомневаться и критиковать... Ваш старый приятель, тонко улыбнувшись, изречет, что ему давно понятно, откуда у вас такие настроения, – и вызовет тем самым немедленное ощущение, что вы сболтнули лишнее... а вашему мужу просто не следует этого слышать. Не следует, и все. Охо-хо... Делать нечего, придется снова браться за независимое расследование. Предмет, согласитесь, интригует: “ЭТО” – то, о чем все вздыхают и тоскуют, с чем бесконечно сравнивают свои несовершенные браки и романы... Но почему же про “ЭТО” так мало известно? Экспертиза Первые же результаты экспертизы оказываются сенсационными. Оставим пока вопрос о любви и браке, а также “половинках яблока”, живущих “душа в душу” долго и счастливо. Выясним кое-что любопытное про это самое “счастливо”. Оказывается, наши далекие предки понимали под счастьем вовсе не состояние души, а везение, случай: “дверь, по счастью, не была заперта” или “не было бы счастья, да несчастье помогло”. И только. И все. И когда сказка заканчивается тем, что такая-то пара стала жить-поживать да добра наживать, это и есть старинное понятие счастья: достаток, здоровье и, самое главное, отсутствие бед. Не овдоветь, не похоронить одного за другим детей, пережить голод, мор и войну, не покинуть этот мир в родильной горячке, оставив детей сиротами... Дожить до старости выпало далеко не всем – кстати, вас никогда не удивляло обилие мачех в сказках? Превратности судьбы равно задевали и дворцы, и хижины, а брак – пожизненный, между прочим, практически без возможности что-либо изменить – был для женщины средством существования и единственным пристойным жизненным путем. Вопрос о счастье в современном смысле как бы и не возникает, если только муж не полное хозяйственное ничтожество (в благородном варианте – мот и игрок) или не патологически жесток, властен, скуп. В первом случае грозили голод и лишения для себя и детей, во втором – побои и притеснения, то есть опять-таки несчастья. Что касается мужчин, то и тут картина получалась ясная и незатейливая: жена хороша здоровая и смирного нрава, не сварливая, а если красива – еще лучше. Само собой, небезразлично приданое и статус семьи, с которой породнился. “Повезло с женой, – скажут тогда друзья и соседи, – посчастливилось”. — 30 —
|