|
В учебной программе Хьюстонского психодраматического центра “Иннерстейдж” – им руководила Иви Летце, позже перебравшаяся в Вашингтон; она подготовила и сертифицировала многих ныне действующих российских психодраматистов, вспоминающих ее с благодарностью, – есть одно занятное упражнение. Студентам первого года предлагается представить себе некое венское кафе начала века и выбрать из списка возможных посетителей того, кого захочется сыграть. Не знаю, какое впечатление список производил на техасских учеников Иви, а нас он ошарашивает и смущает: как вам нравятся Фрейд и Троцкий за соседними столиками? (Есть там и сам Морено, и Юнг, и Мария Кюри, и Ленин, и много кто еще). Не было, конечно, никакой такой встречи в кафе, да и не могло быть. Но чем-то эта “учебная фантазия” задевает – то ли полнейшей несовместимостью персонажей, то ли подчеркнуто мирной жанровой декорацией нарядной, элегантной Вены. Кофе душист и горяч, как полагается, и женщины носят длинное и похожи на бабочек в своих огромных шляпах, и небывалые достижения науки обманчиво сулят лишь комфорт, скорость, новые возможности... Доктор же Морено, похоже, окажется вполне в своей стихии: в истории психотерапии нет другого такого авангардиста по духу и образу жизни, да и времена располагают к зеленым балахонам, “пощечинам общественному вкусу”, экспериментам во имя будущего. Счастье еще, что его безудержная склонность к “сносу стен” избрала для себя символический и, по сути дела, позитивный способ реализации. В частной жизни, конечно, были и пострадавшие – а чего вы хотите от поэта? – но не столько и не так, как от идей иных харизматических лидеров и пламенных революционеров. Психодрама не спасла мир, хотя попытки и были. Взять хотя бы историю о звонке Председателю Мао: история подлинная, вполне трогательная и слегка безумная – как многое у Морено. И все же чем-то смутно тревожащая. Тема “поэт и власть” разработана вдоль и поперек, и уж нам ли не помнить, чем в реальности заканчивались желтые кофты и полеты буревестников. Тема “психотерапевт и власть”, слава Богу, никого пока не интересует. Председатель Мао трубку не берет. Эйзенхауэр и Хрущев ролями не меняются. Возможно, одной попыткой осчастливить человечество в особо крупных размерах меньше... Эта спокойная книга о крайне беспокойном человеке напоминает еще об одной занятной закономерности: по всему выходит, что групповую психотерапию придумать должны были именно эмигранты, да и придумать ли? По сю пору внушительные конгрессы Международной ассоциации групповой психотерапии проходят под шелест почтительных упоминаний “отцов-основателей” Фулкса и Морено, групп-аналитика и психодраматиста, в свое время увидевших удивительные возможности терапевтической группы в мире, где распалась связь времен, расторгаются все мыслимые узы, бесконечно предают и разочаровывают всяческие отцы. — 123 —
|