|
О, МУЗА ПЛАЧА...[*] Все мы были ребенками, и вот что из ребенков получается. Леонид Леонов. Нашествие Я видела упадок плоти И грубо поврежденный дух, Но помышляла о субботе, Когда родные к ним придут. Белла Ахмадулина. (Из “Больничного цикла”) Сборник прекрасных статей, сильно и свободно написанных профессионалами высокого класса, отвечает на многие вопросы: что такое классическая психодрама в Европе сегодня, чего она как метод требует от психотерапевта, как “техники” соотносятся с “вдохновением” и – что, возможно, для нас важнее – каким потребностям, какому запросу этот метод отвечает в наибольшей мере. Или, если угодно, за какие проблемы отваживается браться. “Спецконтингенты”, встающие со страниц сборника, – по большей части те, с кем работать трудно и о ком “приличная публика” предпочла бы вообще не помнить. Заключенные, умственно отсталые подростки, онкологические больные, дети, пережившие сексуальное посягательство, взрослые, выросшие в дисфункциональных семьях... Жертвы, преступники, сирые, убогие... К тому же ясно, что это – именно те “клиенты”, которые вообще (и в психотерапии – в частности) не склонны рефлексировать, анализировать, осознавать: одним, что называется, нечем, другим – слишком страшно, третьи вообще не верят никаким словам и в грош их не ставят. Описанная в других главах работа с обычными (даже очень трудными) подростками и нормальной (даже крайне сложной) семьей воспринимается на этом фоне почти идиллической картиной, напоминающей о том, что “ведь где-то есть простая жизнь и свет...” Адам Блатнер, чьи книги известны каждому психодраматисту, писал: “Профессионалы, обладающие самым высоким статусом, в качестве своего “экономического контекста” избрали частную практику. Тем же проблемам, с которыми обычно обращаются к частнопрактикующим психотерапевтам, в наибольшей мере отвечали аналитические подходы. Уже одно то, что Морено издавна работал с заключенными, умственно отсталыми, психотиками, слишком контрастировало с интересами большинства профессионалов и делало его “базу данных” едва ли пригодной и применимой для них. Правда, уже начиная с 60-х годов появляется множество работ, убедительно показывающих эффективность психодрамы и по отношению к стандартным невротическим проблемам”[*]. Заметим сразу: это сказано представителем метода, его верным рыцарем и многолетним толкователем, который нисколько не сомневается в могуществе психодрамы, но и не может не замечать ее давней, еще от самого Джей Эл Морено пошедшей склонности к скорбным, неуютным и опасным пространствам. И поскольку сам метод не признает “просто совпадений”, можно считать неслучайным и то, что он, как нигде в мире, прижился и расцвел в Латинской Америке с ее диктатурами, карнавалами, страшной и свежей памятью о бесследно исчезающих людях, трущобами и экзотической (для более благополучного мира) “фактурой”... — 116 —
|