|
В действительности даже в том случае, если экономичность и могла бы стать критерием оценки в сфере психологии личности, я не уверен, что в этом есть смысл. Предположим, в какой-то момент вы сможете определить ту совокупность поведенческих переменных, относительно которой различные персонологи достигли согласия и стремятся ее объяснить. Предположим также, что вы сможете четко определить все допущения, сделанные во всех этих теориях. Далее предположим, вы нашли ту теорию, которая объясняет все факты с использованием наименьшего числа допущений. Захотите ли вы ради возможной временной победы отказаться от всех прочих, не столь экономичных теорий? Я бы не захотел, поскольку такая победа едва ли гарантирует, что эта теория будет столь же полезна и в дальнейшем, когда появятся какие-то дополнительные, не учтенные ранее факты. Действительно, вполне возможно, что теория, которая представляется вполне экономичной при объяснении существующих на современном этапе фактов, окажется чрезмерно упрощенной при попытке объяснить функционирование человека в свете фактов и доказательств, которые могут быть получены завтра. Поэтому мне кажется нерезонным стремиться к простоте теории, пренебрегая возможными в этом случае недостатками. Гораздо продуктивнее использовать собственную интуицию, рассудок и эмпирические знания, пытаясь найти теорию, которая могла бы объяснить поведение человека. К счастью, персонологи придерживаются именно такой позиции, не придавая особого значения экономичности своих рассуждений. Теория должна быть точной Теория должна стремиться к максимальной точности и ясности: этот критерий столь очевиден, что не требует особых доказательств своей правомерности. В определении понятий и увязывании их друг с другом и с существующими данными персонолог должен избегать имплицитных положений, метафор или аналогий. Проблема, связанная с имплицитными положениями, заключается в том, что они не распознаются сразу и, соответственно, оказывают противоречивое влияние на использование теории. Метафорический, иносказательный, стиль также приводит к противоречивости и неопределенности. Заявления вроде "суперэго действительно борется с ид" или "эго – это исполнительное образование, пытающееся обеспечить компромисс между ид и суперэго" лишают теорию ясности и точности. Как я уже отмечал в главе 5, такие утверждения не могут быть верными буквально, поскольку борьба и поиски компромисса – это атрибуты организма как целого, тогда как ид, эго и суперэго – всего лишь его составляющие. Представлять свою теорию в столь размытых и туманных формулировках – значит провоцировать неверное ее понимание аудиторией. — 449 —
|