|
В этой истории нет ничего, относящегося к достижению или к стандарту превосходного. Однако сравните ее с историей из экспериментальной группы: "У мальчика письменный экзамен. Он и другие – учащиеся выпускного класса. Задание на две трети выполнено, и он делает все, что может, чтобы доделать его. Он должен был подготовиться к экзамену и готовился. Но, поскольку экзамен фактографический, есть вопросы, ответы на которые он читал, но не заучил. Он знает, что учил ответы, которые не может вспомнить, и пытается вызвать образы и мысли, которые связаны с ними и которые напомнили бы ему их. Он может вспомнить один или два, но большинство вопросов он пропустит, не вспомнив ответы. Он будет стараться изо всех сил, пока не останется пять минут, затем сдастся, просмотрит снова свои записи и останется недоволен потому, что прочитал, но не выучил ответы". В терминах упомянутой выше оценочной системы эта история, несомненно, квалифицируется как определенно релевантная соревнованию со стандартом превосходного по первому компоненту системы оценки. Что касается второго, то в личностных переменных имеются признаки препятствия ("он читал, но не заучил"), инструментальных действий ("пытается вызвать образы и мысли, которые связаны с ними и которые напомнили бы ему их"), предвосхищения цели ("он может вспомнить один или два, но большинство вопросов он пропустит, не вспомнив ответы") и связанных с целью аффектов ("и останется недовольным потому, что прочитал, но не выучил ответы"). Ясно, что эта история также будет взвешена по третьему компоненту оценочной системы, так как в ней нет ничего, помимо представленной темы достижения. Чтобы быть более точным относительно результатов этого эксперимента, я должен сказать вам следующее. Прежде всего, средняя интенсивность потребности в достижении, основанная на суммарной оценке всех протоколов, проанализированных по полной оценочной системе, была значительно выше в экспериментальной, чем в контрольной группе. Кроме того, каждая из специфических категорий целенаправленной фантазии, составляющих второй компонент оценочной системы, была значительно выше в экспериментальной, нежели в контрольной группе. Эти результаты свидетельствуют о валидности проективных показателей потребности в достижении. Но кто-нибудь из вас, прочитав цитируемую выше историю с высокой степенью потребности в достижении, может спросить, имеют ли отношение к показателям потребности в достижении непреодоленные препятствия, безуспешные инструментальные действия и негативные аффекты, связанные с целью? Не должны ли эти показатели включать лишь фантазии, позитивно ориентированные на достижение? С самого начала Мак-Клелланд с соавторами утверждали, что ссылки в фантазиях на препятствия, инструментальные действия, предвосхищение цели и связанные с целью аффекты, относящиеся к соревнованию со стандартом превосходного, являются релевантными безотносительно к пессимизму или оптимизму в их содержании. Пессимистическое и оптимистическое содержание может определять, соответственно, версию избегания либо версию приближения у данной потребности, являясь в обоих случаях релевантным. Некоторое эмпирическое подтверждение для такого различия между версиями избегания или приближения внутри потребности в достижении может быть найдено в рассматриваемом нами эксперименте. Экспериментальная группа была разделена на подгруппу испытывающих неудачу при выполнении заданий вслед за побуждающими к достижению инструкциями и подгруппу испытывающих успех. В первой подгруппе экспериментальной группы пессимистическое содержание в связанных с достижением фантазиях было более обычным явлением, чем во второй подгруппе. Впоследствии Аткинсон (Atkinson, 1960) проинтерпретировал ряд данных о проявлениях в поведении людей высокой тестовой тревожности как показатель скорее боязни неудачи, чем более позитивной потребности в достижении. — 416 —
|