|
Но если жизнь — это непрерывная борьба, что можно считать основной предпосылкой поведения ребенка, предрасположенного к нервным заболеваниям, то любое неизбежное поражение и всякий страх перед решением, сопряженным с риском, будут связываться с нервным приступом — оружием, бунтом человека, который ощущает себя неполноценным. Это состояние борьбы у невротика с самого детства определяет его направленность, отражается в его повышенной чувствительности, в его нетерпимости к любому принуждению, даже обусловленному культурой, и проявляется в постоянном стремлении жить обособленно, противопоставляя себя всему миру. Это состояние также постоянно побуждает его все время расширять границы своей власти, подобно тому, как это делает ребенок, обжигаясь об огонь или наталкиваясь на стол. В более позднем возрасте у детей, выросших в условиях ощущения невыносимого гнета, изнеженности, избалованности или затрудненного физического и умственного развития, регулярно происходит усиление борьбы, чрезмерное сопоставление себя с другими, построение неосуществимых планов и мечтаний, искусные уловки органов, а также садистские поступки, вера в волшебство и мысли о богоподобии, равно как и искусное уклонение – 79 – от нормальных сексуальных отношений за счет вступления на путь перверсий из-за страха перед партнером. Чрезмерный защитный коэффициент должен обеспечить путь к вершине и обезопасить от поражений — здесь между пациентом и его выполнением своих задач словно по волшебству возникают разные препятствия*, среди которых решающую роль играют доказательства болезни, служащие ему оправданием. Любые мелочи, как, например, при неврозе навязчивых состояний, переоцениваются, и невротик бесцельно носится с ними до тех пор, пока нужное время не будет истрачено впустую. Нельзя отрицать, что это распаленное стремление стопроцентно гарантированному успеху иногда приводит к созданию крупных произведений. Но только в том случае, если контакт с обществом, как правило, незаметный, является прочным. То, что извлекают из этого специалисты по нервным болезням, чаще всего оказывается печальным ut aliquid fieri videatur, при котором естественное назначение органов должно быть искажено, чтобы воспрепятствовать любому действию. В фанатизме слабого человека может извратиться любая функция. Чтобы отстраниться от требований реальности, а также обрести видимость великого мученика, мышление “удушается” и дается простор бесплодным мечтаниям. Благодаря искусной системе нарушается ночной покой, чтобы человек чувствовал себя усталым и не способным к работе днем. Вследствие тенденциозных представлений и тенденциозной ориентации на неразумную цель возникает дисфункция органов чувств, двигательной сферы, вегетативного аппарата, способность вчувствоваться в болезненные состояния вызывает боли, а отвратительные воспоминания — тошноту и рвоту. Вследствие заранее возникшей тенденции к предусмотрительному избеганию полового партнера, протежируемой соответствующими цели идеалами, аргументами и идеальными требованиями, способность к любви, часто и без того суженная культурой, оказывается полностью уничтоженной. — 55 —
|