|
Среди неязыковых репрезентативных средств, которые мы намерены привлекать для сравнения, простотой своей системы классов выделяется нотная запись музыкантов. В ней представлены два основных класса символов — знаки нот и знаки пауз, которые объединяются в контексты. В искусственном языке логики намного больше классов символов. То же самое относится и к известным нам естественным языкам. Однако до сих пор еще никому не удавалось убедительным образом упорядочить в обобщенном виде классы слов применительно ко всем языкам. 2. Перечень контекстуальных факторов (по Паулю). Новое разбиение на три класса, его полнота Известен составленный Паулем перечень контекстуальных факторов, в котором классы слов вообще не упоминаются, в то время как в данном Миклошичем классически простом определении понятия синтаксиса они уже присутствуют эксплицитно: «Синтаксис — это учение о значении классов слов и форм слов». Очерчивающее сферу синтаксиса положение о материальных опорах Пауль не называет, но оно в негативной форме содержится во второй части приводимой нами ниже цитаты. Между тем. как мы неоднократно будем убеждаться, очень важно формулировать это положение позитивно и точно; мы говорим: er hat Schnupfen 'у него насморк' –er hat ein Haus 'у него есть дом' — er hat Unglьck 'он имеет несчастье' — и при этом трижды варьируем характер репрезентативного положения вещей. У друга, о котором мы говорим, насморк имеется не так, как у него имеется дом, и опять–таки не так, как он имеет жену или несчастье. Но во всех случаях спецификация осуществляется с помощью материальных опор. В словах Backstein 'кирпич' — Backofen 'духовка' — Backholz 'дрова' трижды варьируется отношение между соединенными компонентами; спецификация осуществляется на основе знания действительности (= материальных опор), Дело не в том, чтобы лишь признать, что такое направляемое материалом домысливание переключает средства языковой репрезентации из одной области в другую. Это так, но с самого начала должно быть оставлено место — наряду со многим другим — и для воздействия таких якобы «чуждых языку» факторов. Содержание нашего тезиса о наличии в каждом контексте материальных опор отнюдь не направлено против самого языка и не оттесняет его на второй план, оно ориентировано на то, чтобы сохранить определенную дистанцию и оставить простор для такого рода спецификаций. Вторая часть списка у Миклошича недостаточно полна; вероятно, отчасти потому, что он видел перед собой славянские языки, а не, скажем, современный французский или современный английский язык. Ведь это не формы слов придают разное «значение» двум следующим английским предложениям: Gentlemen prefer blonds 'Джентльмены предпочитают блондинок' и Blonds prefer gentlemen 'Блондинки предпочитают джентльменов'. В этом отношении перечень Пауля несравнимо дальновиднее; этот перечень, если предварительно прояснить вопрос о материальных опорах и классах слов, очевидно, полностью исчерпывающий. Ведь количество синтаксических средств в системах такого типа, как язык, нельзя произвольно увеличивать; они исчислимы соответственно классам; они представляют собой замкнутую систему, размеры которой могут быть указаны. Пауль перечисляет семь групп; мы сведем их к трем естественным классам, не прибавляя ничего существенно нового, но и не упуская ничего из названного Паулем. §86 его книги «Принципы истории языка» звучит очень просто и непритязательно: — 141 —
|