|
На многие «почему?», возникающие в связи со сплоченностью анонимной стаи, мы не сможем дать вполне удовлетворительного ответа, пока не решим вопрос «зачем?» в том смысле, в каком о нем говорилось выше. При постановке этого вопроса мы сталкиваемся с парадоксом. Насколько легко найти убедительный ответ на, казалось бы, бессмысленный вопрос, для чего может быть полезна «злая» агрессия, о значении которой для сохранения вида мы уже знаем из 3-й главы, настолько же, как это ни странно, трудно сказать, для чего нужно объединение в громадные анонимные стаи, существующие у рыб, птиц и многих млекопитающих. Мы слишком привыкли видеть эти сообщества; а поскольку мы сами тоже ведь общественные существа, нам слишком легко представить себе, что одинокая сельдь, одинокий скворец или бизон не могут чувствовать себя хорошо. Поэтому вопрос «зачем?» просто не приходит нам в голову. Однако правомерность такого вопроса сразу становится ясной, если принять во внимание очевидные вредные последствия объединения в крупные стаи: большому числу животных трудно прокормиться, у них нет возможности спрятаться (которую естественный отбор оценивает очень высоко), возрастает подверженность паразитам, и т. п. Казалось бы, одна сельдь, плавающая в океане сама по себе, один вьюрок, самостоятельно отправляющийся осенью в странствие, или один лемминг, пытающийся в одиночку найти угодья побогаче при угрозе голода, имели бы лучшие шансы на выживание. В самом деле, плотные стаи этих животных прямо-таки напрашиваются на то, чтобы на них нападали разные охотники, вплоть до Германского акционерного общества рыболовства в Северном море. Мы знаем, что инстинкт, собирающий животных вместе, обладает огромной силой, и что притягивающее воздействие, которое оказывает стая на отдельные особи и на их небольшие группы, возрастает с размером стаи, причем, вероятно, в геометрической прогрессии. В результате у многих животных – например, у вьюрков – может возникать смертельный ciculus vitioisus [Порочный круг (лат.)] Если из-за случайных внешних обстоятельств – например, из-за особенно обильного урожая буковых орешков в какой-нибудь местности – численность этих птиц зимой окажется значительно выше обычной, то ее лавинообразное нарастание переходит экологически допустимый предел, и птицы массами гибнут от голода. Я имел возможность наблюдать такое гигантское скопление зимой 1951 года близ озера Тунерзее в Швейцарии. Под деревьями, на которых спали птицы, каждый день лежало множество трупиков; выборочные вскрытия совершенно определенно указывали на голодную смерть. — 89 —
|