Становление личности

Они призывали стать объективными, уйти от интроспекции, сторониться лич­ностных смыслов Вычистите все лишнее, определите термины операционально За­тем подгоните все данные к математическим или компьютерным моделям, исполь­зуйте статистику, определите вероятности Сведите к минимуму промежуточные переменные, а еще лучше, размышляйте в терминах «пустого организма», так, что­бы все измерения и понятия можно было бы публично верифицировать

Важно подчеркнуть, что тенденция к крайнему позитивизму не ограничивалась психологией У нее была точная параллель в философии, которая отказывалась от метафизики и теории ценностей в пользу лингвистического анализа и методологии У нее была параллель в литературном позитивизме, который лишал стихотворение со­держания, отделял от личности автора и анализировал его как ряд изолированных слов, причем использовались лишь текстуальные данные В искусстве реализм и изоб­разительность, обусловленные значением и традицией, попали в опалу Модными были абстракции, отражающие только сиюминутные переживания художника

Все области человеческого творчества по существу говорили давайте забудем наш традиционный багаж слов, слов, слов Ничто не заслуживает доверия, если оно несводимо к физическим, измеримым операциям Ничто не является истинным, если лингвистический анализ не может определить понятие истины В литературном и ху­дожественном творчестве также давайте придерживаться поддающихся определению фрагментов опыта и текстовых данных

Этот период недавнего прошлого, который мы могли бы назвать «эпохой чист­ки», отнюдь не завершился В психологии мы везде замечаем последствия редукцио­низма Современное теоретизирование, в противоположность прежнему обзорному теоретизированию, сильно упрощено Иногда это возвращение к биологизму — тен-

' Дух времени (нем )

Воображение в психологии: некоторые необходимые шаги 107

денция, которую мы встречаем уже у Фрейда; иногда — к физиологизму (как в пси­хологии стимула—реакции); иногда к операционализму, к кибернетическим аналоги­ям, к компьютерным аналогиям, к математическим формулам, включая конечно факторный анализ и другие формы твердолобого эмпиризма. Продукты такого редук­ционизма рассматривались, а зачастую и сейчас рассматриваются как последнее сло­во психологии.

Эта эра, повторяю, еще не закончилась, и мы надеемся, что она не исчезнет полностью, так как ее уроки слишком ценны, чтобы потерять их. Никто, за исклю­чением, быть может, нескольких глубокомысленных философов, не захотел бы вер­нуться к прежним системам психологической теории, не имевшим никакого или почти никакого эмпирического контроля.