Сознание как парадокс

А вслед за этими проблемами идут другие, столь же успешно сби­вающие с толку: зачем вообще моему Я понадобилось искать ответ на вопрос о душе? как выяснить, действительно ли найден ответ на этот вопрос, а не на какой-то иной? почему вдруг догадался именно я, хотя найти ответ безуспешно пытались многие? как я узнал, что найденное мной решение — именно то, которое я искал? могу ли я быть уверен, что я не обманываюсь и на самом деле правильно понимаю то, о чем сам же догадался? И т. д. и т. п. Воистину» чем больше об этом думаешь, тем больше голова идет кругом. Дж. Лондон в романе «Мятеж на Эль-синоре» справедливо отметил, что «слова вообще ловушки — я не знаю, что я знаю, и думаю ли то, что думаю...»

Появление информационных технологий XX в. лишь подчеркну­ло, насколько мы мало понимаем, размышляя о человеческой душе. Сей­час стало популярным сравнение мозга с компьютером. Такое сравне­ние, конечно же, выглядит предпочтительнее, чем типичное для конца XIX в. и начала XX в. сравнение мозга сперва с телеграфом (Г. Гельмгольц), потом с телефонной станцией (И. П. Павлов и К. Халл), с ра­диоприемником (А. Л. Ухтомский) и с центральным пунктом управления (Э. Толмен). Компьютеры ныне делают то, что сто лет назад посчитали бы подвластным только человеческому разуму: управляют заводами и летательными аппаратами, доказывают теоремы и пишут стихи, игра­ют в шахматы и переводят тексты на разные языки мира, но точно так же не обладают психикой и сознанием, как ими не обладают ни теле­граф, ни телефон, ни телевизор ', Зачем же человеку, имеющему самый

' К моему удивлению, подобные фразы иногда вызывают сомнения... Стоит, види­мо, пояснить: теоретически об отсутствии или, наоборот, наличии сознания у телеграфа или компьютера невозможно серьёзно рассуждать до тех пор, пока не дано строгое опреде­ление термина «сознание»; но с эмпирической точки зрения нет никаких оснований подо­зревать у этих замечательных устройств наличие феномена осознанности.

38

мощный компьютер в мире — мозг, нужна еще дополнительно какая-то духовная жизнь со всеми ее радостями и печалями, с трагическим пони­манием собственной смертности, с мучительным поиском смысла свое­го бытия в скоротечном мире?

Тем не менее, аналогия с техническими системами сама по себе позволяет задавать все более точные вопросы. Попробуем, например, представить себе, как человек зрительно воспринимает окружающий мир. Работу глаза легко сравнить с работой видеокамеры. Далее пред­положим, что изображение по нервному пути, как по шпуру, передается в головной мозг, где воспроизводится в определенном участке коры — как на экране телевизора. Казалось бы, всё принципиально просто и каких-то неразрешимых проблем не должно быть. Вы тоже так думае­те, дорогой читатель? Тогда попробуйте ответить на вопрос: почему при наклоне головы (представьте, что будет видно па экране, если накло­нить видеокамеру!) нам не кажется, что окружающий нас мир тоже на­клоняется, т. е. почему он продолжает восприниматься как вертикаль­ный? Если, к моему удивлению, вам все-таки удалось решить эту загад­ку, тогда ответьте на вопрос посложнее: кто же смотрит на расположен­ный в мозгу экран?