Сознание как парадокс

Всё это, в общем-то, всегда понимали физиологи. Но ведь так хочется понять тайну сознания! И, как только обнаруживался какой-нибудь принципиально новый, ранее не предполагавшийся физиологический

' «Обладает ли правое полушарие способностью осознавать события или нет - это в значительной мере гносеологический вопрос», — пишет Э. А. Костандов (Проблема Нейрофизиологического анализа и неосознаваемых психических явлений. // Методологи­ческие аспекты изучения деятельности мозга. М.. 1986, с. 202.)

" См. Гурвич А. К. Постреанимационные нарушения сознания и некоторые морально-этические и правовые проблемы реаниматологии, // Мозг и разум- М., 1994, е. 165.

145

процесс, они с настойчивостью, достойной иногда лучшего примене­ния, сразу же пытались в нем найти разгадку этой тайны. Одна из са­мых ярких попыток была предпринята И. М. Сеченовым.

В 1873 г. он публикует большую статью, в заглавии которой зада­ется вопросом: кто, собственно, должен «разрабатывать психологию»? И далее рассуждает так: естественная наука должна объяснять слож­ное простейшим. Но что есть простейшее? Вряд ли осмысленно срав­нивать психическую жизнь с жизнью камней или растений. Но вот род­ство психических явлений с нервными процессами очевидно для физиолога: действительно, психической деятельности без головного мозга не существует; невозможно провести ясную границу между нерв­ными актами и явлениями, которые всеми признаются психическими. А потому надо «передать аналитическую разработку психических явле­ний в руки физиологии», психологию должен «разрабатывать» физиолог. Ибо, мол, только одна физиология держит в своих руках ключ к истинно научному анализу психических явлений,

Таким ключом для Сеченова стал обнаруженный им процесс тормо­жения. Ученый экспериментально показал, что двигательная реакция мо­жет быть прекращена путем раздражения определенных участков мозго­вого ствола. Это значит, что ощущение, вызываемое возбуждением органов чувств («чувствующих снарядов»), может приводить не только к возбуж­дению «двигательных снарядов тела» (терминология тех времен), но и к «возбуждению их тормозов». Сеченов действительно совершил великое открытие. Он первым понял, что без торможения никакая регуляция дви­жения невозможна. Далее он рассуждал так.

Психические (сознательные) процессы непосредственно физиологи­чески неуловимы. Но процессы торможения — тоже нечто неуловимое. Торможение может останавливать какой-то идущий процесс (это ещё можно зарегистрировать), но ведь оно может и помешать начаться чему-то дру­гому. А если ничего не начинается, то это ничего нельзя и заметить. Физио­лог сможет в лучшем случае наблюдать какие-то проявления нервной активности, которые не ведут ни к какому эффекту. Поэтому торможе­ние — особый процесс. Если задуматься, восклицает Сеченов, то ведь управление торможением — это как раз то, что обычно называют во­лей! Задержка движений, т. е. противостояние внешним влияниям, тре­бует больше затрат нервно-психической энергии, чем осуществление движений. Вот почему именно в этом ранее не известном типе физио­логических процессов лежит, по мнению Сеченова, ключ к пониманию сознания. Волевое усилие — торможение — обеспечивает способность организма не реагировать на внешние или внутренние раздражители.