Психологическая наука в России XX столетия: проблемы теории и истории

312

Ш.Бюлер и на этой основе показал, что жизнь отвечает иерар­хическому принципу. Желая подчеркнуть это обстоятельство, Ананьев разрабатывает понимание индивидуальности именно как достижения личностью высшего уровня развития своей сущ­ности и всей своей жизни. Однако, в отличие от Рубинштейна, Ананьев связывает понятие субъекта не с жизненным путем, а с деятельностью, общением, познанием.

В отличие от большинства отечественных психологов Ананьев рассматривает социальную детерминацию личности не абстрак­тно (общественные отношения и Рубинштейном и Леонтьевым трактовались именно так), а с уже сформировавшихся к тому времени социологических позиций. Именно поэтому он, опре­деляя, подобно многим, личность как общественного индивида, конкретизирует это определение через социальные ситуации ее развития, статус, образ жизни, социально-психологические и др. условия, вплоть до демографических проблем. Он справедливо отмечает, что в этом ракурсе личность выступает как объект об­щественного развития [14, с. 276]. В таком случае качество субъекта совпадает с собственно психологическим определени­ем личности как системы отношений, установок, мотивов, цен­ностей и т. д. Но, в свою очередь, для психологической науки личность также является объектом (предметом) познания [там же, с. 291] Кроме того, проведя собственно социологический ана­лиз противоречий капиталистического общества, Ананьев при­ходит к выводу, что они приводят к некоторому «отделению» личности от свойств субъекта, т. е. расширению структуры че­ловека [там же, с. 293-294] (добавим обобщенно, в силу действия отчуждения). Но это уже иное основание для определения сущ­ности субъекта, связанное с возможностью — невозможностью реализации своей творческой сущности в тех или иных событи­ях, ситуациях, при конкретно-исторических (истинно-капита­листических) отношениях. Таким образом, у Ананьева отсут­ствует понимание субъекта как субъекта жизненного пути, ко­торое практически в тех же пятидесятых годах было предложено Рубинштейном. Это понимание предполагает раскрытие зависи­мости жизненного пути от самой личности. Речь в этом случае идет не о биографическом подходе, включающем индивидуаль­ные различия жизненного пути (как вариации) в единую перио­дизацию жизни, а о собственно субъектном, при котором раскры­ваются сущностные характеристики способа жизни личности.

Однако, Ананьев, предложив не традиционно динамическое,

313