Психологическая наука в России XX столетия: проблемы теории и истории

Каждый поступок человека изменяет и «расстановку сил» в его жизни, в его взаимоотношениях с людьми и в нем самом, по­скольку он есть акт самоопределения по отношению к самому себе. «Поэтому для человека как личности такое фундаменталь­ное значение имеет сознание не только как знание, но и как отношение.Без сознания, без способности занять определенную позицию нет личности»,- так продолжает он эту мысль в пяти­десятые годы. [186, с. 32]. С этой способностью субъекта занять определенную позицию в жизни он связывает и определение воли. «Воля в этой связи означает, собственно, специфическую для человека как общественного существа закономерность созна­тельной (курсив мой — КЛ..) регуляции его действий» [там же, с. 267]. Он вносит ясность в разноголосицу определений воли отечественными психологами, одни из которых связывали ее с преодолением внешних, другие — внутренних противоречий [14, 62, 104, 182 и др]. Рубинштейн определяет последние не как проявление воли, а как борьбу мотивов, требующую ее приме­нения. «Сильная воля может быть лишь у человека с четкой и прочной иерархической организацией побуждений или тенден­ций, участвующих в регуляции его поведения: только при этом условии сила побуждения не расходуется на преодоление внут­ренних трений, а полностью переходит в решительное действие. Иерархическая организация всей системы тенденций или побуж­дений с типичным для данного человека господством одних и подчинением других определяет волевой облик человека, волю как характеристику личности, ее характер» [там же, с. 268]. От­мечая важность для психологов раскрытия борьбы мотивов — в особенности в период «господства теории бесконфликтности»-Рубинштейн подчеркивает еще более важное положение — о на­личии внутренних противоречий в многоплановой совокупнос­ти тенденций, составляющих психический склад человека. Здесь,по нашему мнению, источник не только его устойчивос­ти, но изменчивости, развития. Таким образом, Рубинштейн ди-

309

алектически определяет личность и как интегративную систе­му (что особенно подчеркнул Ананьев в рубинштейновской кон­цепции) и как проективную, открытую, содержащую в себе и противоречие и нереализованные возможности систему.

Переходя к изложению взглядов на личность Ананьева, сле­дует прокомментировать его суждения по поводу концепции личности Рубинштейна. Ананьев считает, что Рубинштейн иден­тифицирует понятия личности и человека. По этому поводу можно сказать, что, во-первых, в последней работе «Человек и мир» Рубинштейн, так же как Ананьев, выходит за рамки про­блемы личности как психологической и рассматривает ее в кон­тексте философской антропологии (а Ананьев — человекозна-ния). Во-вторых, когда Рубинштейн действительно максималь­но сближает понятия «человек» и «личность», он имеет в виду высший уровень ее развития, особое качество последней — лич­ность в высшем смысле этого слова (а не, скажем, личность ал­коголика, девианта и т. д.). Наконец, в-третьих, отстаивая, осо­бенно в тридцатые годы, необходимость объективного подхода к личности, он в пятидесятых отстаивал право личности на са­моопределение, ее качество как субъекта и именно это качество связывал с понятием человека в его этическом значении.