Психология человека в современном мире 2009. Том 4

ытие как понятие часто используется в психологической литера­туре в виде независимого от субъекта мира, события и явления которого выступают по отношению к психическому внешней причи­ной. Противопоставление бытия и субъекта порождает представление о существовании двух миров - субъективного и объективного, реаль­ного и идеального. С самых истоков зарождавшейся психологической

* Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ, проект № 09-06-00477а.

науки важное значение приобретает представление об «отраженном» мире. Значительное количество трудностей психологического иссле­дования, а особенно интерпретации, сопутствует аксиоматическому положению об отражении «объективного» мира элементами сознания, образами, репрезентациями, моделями и т. д. Особые сложности дан­ной концептуальной базы проявляются при изучении мыслительного процесса. Иной взгляд на проблему соотношения субъекта и бытия был представлен в работах Ф. Брентано и кристаллизован в понятии интенции. Наиболее последовательно в отечественной науке идеи интенциональности психического развивал С. Л. Рубинштейн (Ру­бинштейн, 1957), а вершиной этих идей в современной российской психологии стал принцип субъектности, ставший таковым благодаря работам А. В. Брушлинского. «.. .В отличие от раздражителя объект вы­деляется (внутри бытия) только субъектом, в ходе общения и деятель­ности, и поэтому существует лишь для него, т. е. нет объекта без субъ­екта» (Брушлинский, 2003, с. 94). «Бытие существует и независимо от субъекта, но в качестве объекта оно соотносительно с субъектом. Вещи, существующие независимо от субъекта, становятся объектом по мере того, как субъект вступает в связь с вещью, и она выступает в процессе познания и действия как вещь для нас» (Рубинштейн, 1957, с. 57). Однако при такой постановке вопроса существует опасность свести принцип субъектности к радикальному субъективизму, вплоть до солипсизма. При поверхностном прочтении идей С. Л. Рубинштейна и А. В. Брушлинского появляется соблазн отвергнуть существование бытия, говоря о том, что все субъективно задано и дано только субъ­екту, или, по крайней мере, заявить о непознаваемости бытия.

Принимая основные положения принципа субъектности, мы можем утверждать, что бытие явлено субъекту в его существенных связях и отношениях. Однако активное начало, инициатива принад­лежит не бытию, а субъекту, активно выявляющему бытие для себя, но не в целях познания (или тем более - отражения), а в целях преобра­зования. Бытие представлено субъекту как действительность, то есть как то, с чем можно действовать, что можно активно преобразовывать, а существенность связей и отношений зависит от мотивов, целей, задач субъекта и т. д. Существенные связи и отношения становятся таковыми только по отношению к субъекту и его задачам преобра­зования. Становясь существенными и теряя этот статус, связи явно дают нам повод говорить о различии существенного и сущности. Понятие сущности или «чтойности» вещи как качества, свойства вещи, независимой от субъекта, как мы покажем далее, связано скорее не с преобразованием, а с коммуникацией между субъектами. Существенным для мышления в деятельности является то, что спо­собствует успеху преобразования. Существенные свойства проблемы, объекта зависят от цели действий, направленных на них. Тем самым, мы исходим из идей об интенциональной природе психического, то есть психическом как непрерывном процессе активного преобра­зовывающего отношения субъекта к действительности или бытию, явленному для субъекта.