|
§ 8. Пространство и время души Пограничье и проницаемость границ — в этом тайна и ее разгадка, к которой подходил Борис Пастернак: Перегородок тонкоребрость Это одинаково справедливо и для культуры, и для души. Идея пограничья души не противоречит тому, что душа может быть высокой и низкой, большой и малой, широкой (так обычно характеризуется русская душа) и узкой, даже тесной. Поэты говорят, что душа имеет свои пределы. Значит, при всем своем пограничьи, душа имеет и свое пространство, но пространство совершенно особое: Пространство, пространство, Марина Цветаева Но ведь стена, будучи виртуальным сооружением поэта, — это та же граница! И она же пространство. Пространство души, ее чертоги нельзя измерить метрическими и даже топологическими категориями, хотя свою топологию душа, видимо, имеет. Однако топология души не единственная, а множественная, т. е. топология не сциентистская, а гуманитарная, предполагающая даже взаимную обратимость пространства и времени. В ее свете граница (стена) может быть и пространством, а точка может быть представлена как многомерное пространство. Последнее, в свою очередь, может свернуться в точку: ...И вы, часов кремлевские бои, — Осип Мандельштам Марина Цветаева пишет о «глубоком часе души в глубокой ночи». Она наделяет Час Души самыми разными качествами, качествами света, тьмы, чувствами радости, печали, ощущениями жизни и смерти: Час Души — это «час Луны», «час мглы», «час тьмы», «час струны», «час Беды», даже «час ножа». Поэт взывает к ребенку, чтобы он не пропустил этот час: Дитя, и час сей — бьет... Конечно, задача (и забота) воспитания души сильно бы упростилась, если бы мы могли сколько-нибудь точно определить и предсказать такой час или миг, который является фиксированной точкой предельной жизненной интенсивности, точкой события и «моментальной навек» грозы. Мамардашвили называл ее «Punctum Cartesianum»: Мгновенье длится этот миг, Борис Пастернак Подобные точки (час, миг, мгновение) приобретают символическое значение, накладывают свою печать на развивающуюся душу: «Моя душа мгновений след...» (М. Цветаева). «Мгновений, становящихся откровениями» (Р. М. Рильке). Об этом же говорил Элиот: — 309 —
|