Психоистория

Однако предстояло еще применить непосредственное воздействие. чтобы вызвать жертвенный гнев и положить конец стадии переворота групповой фантазии рождения заново. С точки зрения фантазии дело касалось не только дипломатии: в фантазии ужаснаяЯдовитая Плацента все еще душила нацию и перекрывала ей кислород. Журнал «Тайм» драматично передавал наши ощущения перед военной акцией против Ирана. На рисунке были показаны наши лица, залепленные плацентарными флагами, и пуповинные веревки, обвязанные поперек груди - трудно найти рисунок, более непосредственно изображающий наше переживание заново собственного рождения. Американские репортеры пытались объяснить озадаченным европейцам, которые не являлись частью групповой фантазии рождения, почему «редко бывает столько разговоров о войне, о ее неизбежности, необходимости и желательности». Сопровождаемый требованиями «заострить национальный шип» и «взять командование» с тем, чтобы Америка достигла «света в конце туннеля... готовая родиться», после большой «экономической» речи, в которой объявлялось о «потребности в страдании и дисциплине». и поддержанный общественным мнением - теперь опросы-показывали, что большинство американцев одобряет вторжение, даже если заложники при этом будут убиты - Картер решился на «освободительный рейд». В том, что военный рейд ведет к смерти многих, если не большинства заложников, не сомневались ни Картер, ни Вэнс, ни советники, ни Пентагон. Однако «жертва ради национальной чести» в конце концов была признана необходимой: следовало разбить ядовитого звероподобного врага и прекратить родовой переворот. Как сказал Бжезинский на заседании Национального совета безопасности 11 апреля, где было вынесено решение об оккупации, Америка должна «вскрыть нарыв», положив тем самым конец заражению, осквернению национального тела.

Однако «возрождению американской воли» не суждено было завершиться в тот апрельский день - военная акция «провалилась». Не были принесены в жертву ни иранцы, ни заложники, не был разгромлен чудовищный враг. Вместо этого лишь наши унижение и разгром и оставшиеся в песках Ирана восемь мертвых американцев. Картер взял на себя всю ответственность за отвод отряда особого назначения и отказ от использования альтернативного плана продолжения штурма с участием сотен самолетов и кораблей. Сила характера Картера, проявившаяся в решении избежать риска масштабной войны, снова была расценена его критиками как «слабость». Как сказал позднее Ричард Никсон, который часто выбалтывает не подлежащие огласке чувства нации: «Одной из крупнейших ошибок, допущенных президентом Картером, явилось то, что его главной и, как мне кажется, фактически единственной заботой... были жизнь и безопасность заложников». Эту «слабость» Картеру не простили. Теперь у всех было ощущение, что у Америки «кость в горле», что она «задыхается» от собственного «бессилия». Национального возрождения следовало достичь иным путем: через очистительную жертвенную смерть самого лидера.