|
Эта напряженность побуждает нас к неосознанному поиску признания именно этих нереализуемых деятельностей. Именно признания нас в наших нереализуемых, чаще неосознаваемых неудовлетворенностях, в наших неосуществленных потребностях. Мы ищем “любви ни за что”! Любви к нам потому, что мы есть, существуем, движемся! Мы ищем просто Любви. Она хорошо знакома каждому в ощущениях по материнскому отношению к нам, еще совсем неоформившимся младенцам. Всех нас носила мать под грудью, всех младенцами женщина пестовала. Но не умея принять, признать другого ни за что, мы не умеем принять нужную нам любовь к нам. Мы ее просто не замечаем. Считаем, что нас “не понимают”. ПРИМЕР № 107. А ЗА ЧТО МЕНЯ ЛЮБИТЬ?!Девушка создает себе синтетический образ эдакого, специально для ее нужд предназначенного, принца. Будто он не имеет в жизни иных смыслов, кроме как, под стать доброму “фею”, принимать нафантазированные ею облики. Пылать нужными ей желаниями и являться во всеоружии своего актерства в нужный ей миг. Естественно, при этом никаких своих особенностей (говорят”недостатков”) не иметь. Когда ее неутоленность становится наконец неудержимой, остается только, чтоб Он “чуть вошел”, а Она” вмиг узнала.” “Вся обомлела, запылала И в мыслях молвила: вот он!” (A.C. Пушкин.) Он может быть кем угодно. Надо только, чтоб его явление пришлось именно на этот миг. А тогда уж: - Если я тебя придумала, стань таким, как я хочу! А он - иной. Даря своим признанием свои собственные грезы, но весь жар неутоленных потребностей направляя на него, она, естественно, вызывает отклик, соответствующий этому жару, сулящему полное его признание. Пропорционально чувству же она, как сомнамбула, его не не видит, не слышит, не чувствует. Не знает. Мало того - не хочет знать. Она ощущает его и хочет ощущать лишь таким, какого предвкушала. И любит... собственное предвкушение. Захваченный тем же особым состоянием он игнорирует ее. И они влюблены! Каждый в свою химеру. И со всей переполненностью нуждой в признании ласковы друг с другом. И друг другом совсем... не интересуются! И вот наступает миг когда, несколько утоленные этим вместе переживаемым чувством к самим себе или к несуществующему, они, наконец, пробуждаются... И впервые они замечают реальный факт присутствия друг друга в реальном времени и пространстве. Естественно, что связанные теперь общей радостью и отдельными надеждами друг на друга они еще совсем не встречались, незнакомы. Оказывается стремление получить признание было и было обоюдным. А самого признания не состоялось. И состояться не могло. — 174 —
|