|
Идеал архатства труднодоступен и поэтому на ранних этапах буддизма возникли и разрабатывались идеи, связанные с необходимостью дать перспективу и не очень продвинутым людям, тем более, что картина мира, включавшая вероятность огромного числа перерождений для тех, кто не достигнет Нирваны в одной жизни, вполне прозрачно намекала на то, что к высокому идеалу можно продвигаться и постепенно. Развитие идеи постепенного продвижения к просветлению привело к формированию Махаяны и пересмотру взгляда на Будду. В Махаяне Будда — это воплощение некоторого духовного принципа и, в противовес идее архатства, рассматривается как персонификация космической истины, а исторический Будда Шакьямуни выступает в качестве земного воплощения этого принципа, смысл которого заключается в том, чтобы протянуть человеку руку помощи. Махаяна (Великий путь или Большая колесница) предлагала систему доступных религиозных ценностей и была ориентирована на самый широкий круг людей, не требовалось принятие обетов, не дискриминировались женщины. Развитие Махаяны привело к формированию идеала Бадхисаттвы — существа, достигшего просветления, но давшего обет не покидать страдающие существа в сансарном мире ради спасения всего живого от бесконечного круговорота рождений и смертей. В результате появился огромный пантеон бадхисаттв, воплощающих в себе различные аспекты совершенств Будды, были разработаны такие пути к просветлению как неустанное взращивание добродетелей: великодушия, готовности к самопожертвованию, бескорыстной веры. Это открывало дорогу к идеалам буддизма представителям низших слоев общества, не имевших доступа к образованию. В этом своем воплощении буддизм так же попадает в Китай. Традиционные китайские учения не знали аналогов буддийских доктрин сансары и кармы и поэтому не создали концепцию «освобождения» как некоторого идеала, реализуемого вне Космоса. Все божества, бессмертные и сверхъестественные существа были помещены древнекитайской традицией в пространство между небом и землей. Добуддийская китайская культура не знала идеи множественности космических циклов, множественности изоморфных миров, сама постановка вопроса о Космосе как производном от деятельности существ (кармы) была невозможна. Все характеристики Космоса в китайской культуре (сакрализованность, упорядоченность, предельная чувственность) прямо противоположны характеристикам сансары (страдание, непостоянство, неустойчивость, неупорядоченность). Е.Торчинов (1993) указывает, что идея сансары оказалась привлекательной для китайской культуры не как отправная точка для достижения «освобождения», а как своеобразный вариант китайского представления о всеобщности перемен и трансформаций. Принципиально новой для Китая была идея поворотных рождений, которая казалась скорее обнадеживающей, чем свидетельствующей о всеобщей неудовлетворенности существованием. Поскольку в традиционной китайской культуре не было представлений о выживании после смерти духовного начала, а существовала лишь даосская доктрина физического бессмертия святых, учение о карме было воспринято как своего рода откровение, как надежда на вечное продолжение индивидуального существования в различных формах, при этом существования именно физического, что гармонировало с установками даосов. — 124 —
|