|
Согласно нашим исследованиям и психотерапевтической практике оба паттерна отношений могут развиваться как индивидуальные вариации в рамках пограничной личностной структуры. I.3.1 Изучение особенностей подростковой самооценки в семьях с патогенными родительскими установками и нарушением общения (по данным диагностических обследований и психотерапии) Задачей первого излагаемого ниже исследования было эмпирическое изучение типов и особенностей формирования самооценки детей-подростков (12-15 лет) в семьях с дисгармоничной структурой общения. В задачи второго исследования входил анализ структуры самоотношения родителей, испытывающих трудности в воспитании детей. Третий цикл исследований направлен на экспериментальный анализ связи самоотношения (в форме внутреннего диалога) и общения. Всего в исследовании приняло участие 353 человека, со 178 из них была проведена психодиагностическая и психокоррекционная работа. Контрольную группу составили 100 семей (175 человек), не обращающихся за психологической помощью и оценивающих свои семейные отношения как удовлетворительные. Психодиагностическая программа включала обследование с помощью следующих методик: MMPI, цветового теста Люшера, варианта личностного семантического дифференциала, проективной модификации методики самооценки со свободными шкалами (вариант Е.Т.Соколовой), модифицированного варианта методики управляемой проекции-МУП, индивидуального и совместного теста Роршаха, проективных методик "Рисунок человека" и "Моя семья", проективного сочинения "Мой ребенок". Подростковый кризис знаменует собой второе психологическое рождение ребенка, повторяя, оживляя мотивационный конфликт принадлежности — автономии. Вновь, как и в раннем детстве, на одну чашу весов кладется сохранение привязанности и семейного "мы", а на другую — утверждение уникальной самоидентичности. Родители же (мать — в первую очередь) вновь должны выбирать между эгоистическим удержанием ребенка в качестве объекта симбиотической привязанности (но тем самым фрустрации его базовых потребностей) и сбалансированной установкой на поощрение естественного "отделения" с сохранением эмоциональной связи с ним. Подростком этот конфликт переживается как страх потери Я, как дилемма: быть собой со своим особым и отдельным душевным миром и индивидуальными способностями и быть вместе — с теми, кто дорог и ценим. Тринадцатилетняя Аня в отчаянье признается: "Моя мама считает, что я — ее собственность, что даже моя кожа принадлежит ей, потому что она меня родила". Сходную феноменологию переживаний описывает А.И.Захаров, считая, что страх потери социального одобрения, страх "быть не тем" и страх "не быть", не состояться составляет суть невротического конфликта и встречается у детей (и первично у их родителей) со всеми клиническими формами невроза. Ареной борьбы этих противоречивых тенденций становится формирующееся самоотношение подростка. Известный феномен эмансипации подростковой самооценки от оценок значимых других со стороны своей внутренней динамики предстает как "внутренний диалог" родительской оценки и формирующейся самоидентичности подростка. Этот процесс не лишен противоречий и конфликтов, проникновения чужого (родительского) "голоса", вытесняющего на первых порах "голос" ребенка, и собственных, не всегда успешных усилий ребенка отстоять право быть собой, стать точкой отсчета для своего Я. — 40 —
|