|
Лишенный возможности преследовать любые свои интересы, смиренный тип личности не столько свободен делать что-то для других, но, в соответствии со своими внутренними предписаниями. Должен быть беспредельно щедрым, полезным, внимательным, понимающим, жалостливым, любящим и жертвенным. Фактически, любовь и жертва в его сознании тесно переплетены: он должен всем пожертвовать ради любви – любовь и есть жертва. Пока мы видели, что Надо и Нельзя весьма последовательны. Но рано или поздно противоречия между ними заявят о себе. Мы можем наивно ожидать, что у этого типа агрессивность, наглость или мстительность других людей будет вызывать скорее неприятие. Но на самом деле у него здесь двойственная установка. Он действительно ненавидит их, но еще и тайно или открыто восхищается ими, весьма неразборчиво – не отличая искренней уверенности в себе от наглости, внутренней силы – от эгоцентрической жестокости. Мы легко догадываемся, что натерев себе шею нарочитым смирением, он восхищается чужой агрессивностью, недостающей или недоступной ему. Но постепенно мы понимаем, что наше объяснение неполно. Мы видим, что в нем живет скрытая система ценностей, полностью противоположная только что описанной, и что он восхищается в агрессивном типе его захватническими влечениями, которые он должен подавить в себе как можно больше – ради интеграции. Он отрекается от собственной гордости и агрессивности, но восхищается ими в других, и это играет огромную роль в его болезненной зависимости, о возможности которой мы поговорим в следующей главе. По мере того как пациент становится достаточно сильным, чтобы повернуться лицом к своему конфликту, его захватнические влечения резче фокусируются перед нами. Он Должен быть еще и абсолютно бесстрашным; еще ему Надо из кожи вон вылезти ради своего процветания, и еще Надо дать сдачи каждому обидчику. Поэтому он в глубине души презирает себя за любой намек на "трусость", неудачливость и уступчивость. Таким образом, он находится под постоянным перекрестным огнем. Он проклят, если он действительно сделает что-то, и проклят, если не сделает. Если он отказывает в просьбе дать в долг или в услуге, он чувствует себя гадким и ужасным; если он удовлетворяет такие просьбы, то считает себя "лопухом". Если он ставит обидчика на место, то пугается и считает себя крайне неприятным человеком. Пока он не может глядеть в лицо своему конфликту и работать над ним, потребность сдерживать подспудную агрессивность вынуждает крепко держаться за привычный образец смирения и тем самым усиливает его ригидность. — 179 —
|