Неизведанное Я

Дело в том, что генитальные символы выражают чувства слияния с другим существом, преодоления преград и барьеров Эго, отделяющих одну личность от другой. Ощущение единения, когда человек полностью отдается другому без всяких сдерживающих моментов, – это одно из самых сильных и радостных чувств, доступных человеку. Как будто самый трудный акт, требуемый природой от индивида для продолжения рода, а именно полную отдачу, почти утрату себя, она компенсирует самым радостным, самым замечательным из возможных ощущений и чувством самореализации. Самоотдача и чувство единения с другим существом сопровождаются образами единения со всей вселенной, с природой, с космосом и с Богом. Природа наполняется этим любовным чувством, ей отдается человек, и она принимает его в свои вселенские объятия. Это океаническое чувство выражается в мистических томлениях, служащих подоплекой религиозных концепций и поэтической образности. Теряя себя, Эго как бы участвует в более общем единении с жизнью в целом, и как религия, так и искусство всегда пытаются воспроизвести духовное свойство этого ощущения. Все ограничения нарциссизма и фаллического самоутверждения преображаются в радость самоотдачи и слияния с другим существом или, на духовном уровне, с природой или со всем миром. Как в начале жизни младенец испытывает полнейшее удовлетворение и радость от материнской груди, так взрослые мужчина и женщина испытывают столь же полное и всеобщее наслаждение от слияния друг с другом. Воображение человека всегда находило в природных образах некие сексуальные черты. Земля, раскрытая плугом для того, чтобы принять в себя семя, которое она укроет, защитит и взрастит, – это тоже образ генитального слияния одной личности с другой, с природой и со всем живущим:

Радость, пламя неземное,
Райский дух, слетевший к нам,
Опьяненные тобою,
Мы вошли в твой светлый храм.
Ты сближаешь без усилья
Всех, разрозненных враждой,
Там, где ты раскинешь крылья,
Люди – братья меж собой.

Мать-Природа все живое
Соком радости поит.
Все – и доброе и злое –
К ней влечение таит.
Нам дает лозу и счастье
И друзей в предсмертный миг,
Малой твари – сладострастье,
Херувиму – Божий лик.

Фридрих Шиллер. Ода к радости

Но не все так безоблачно. Когда в репрессивных культурах накладываются определенные табу, когда радость омрачается сознанием греха, а восторг тонет в угрызениях совести, жизненные силы подтачиваются и душа человека регрессирует к младенческим формам самовыражения. В этом случае генитальные ощущения вновь наполняются фаллической агрессивностью, а Эго, испытавшее в какой-то степени возвышенную радость и сопереживание, возвращается к нарциссизму, выходя за его границы не иначе как через соревнование. Телесные радости обязательно сопровождаются чувством страха и напряжения, мышцы скованы, и нормальное объятие превращается в акт агрессии. Любовь вытесняется садизмом; единственной формой контакта остается нападение; вместо того чтобы открыться друг другу, люди избегают смотреть другому в глаза, опасаясь увидеть в них отражение собственной греховности. Люди теряют контакт с природой, перестают чувствовать и сопереживать, они в состоянии лишь нападать, стремясь подчинить себе природу или ближнего своего.