|
Жаль ветеранов войны: ведь им приходилось выбирать – или признать существование иной правды или правду отправить в тюрьму, за границу, на небо! Такие поступки – обычное дело не только для героев сражений: подобным образом поступали цари, генсеки и их многочисленные опричники, с учёными степенями или без них. Но ведь и Некрасов был ветераном войны…Остаётся лишь с сожалением вспоминать древнее утверждение: гражданское мужество встречается реже, чем героизм на войне! Конечно, и тот же самый рационалист может сказать: даже немцев разведка подводила. Ведь писал же маршал Мерецков в своих смешных (по сегодняшним моим меркам) воспоминаниях, что блокаду Ленинграда можно было «снять» на полгода раньше известного срока, если бы… ну, конечно, если бы разведка донесла, что немцы уже давно драпанули в сторону родного фатерланда. А может, отсидка в сталинских застенках в начале войны сильно дезориентировала в пространстве и собственной личности несчастного воителя и ему жутко понравилось сидеть в блиндажах и окопах? Чем не архаический сюжет?.. Именно с постижения блокадных событий начинает разворачиваться в романе «Раковый корпус» диссидентская мысль А. Солженицына (М.: ИнкомНВ, 1991. – 414с.). «С. 28. Что Гитлер – проклятый, это не требует повторных доказательств. Но всё же ленинградскую блокаду я на него одного не списываю. - Как?! Почему? - Ну, как! Гитлер и шёл нас уничтожать. Неужели ждали, что он приотворит калиточку и предложит блокадным: выходите по одному, не торопитесь: Он воевал. Он враг. А в блокаде виноват некто другой. - Кто же?? – прошептала поражённая Зоя. Ничего подобного она не слышала и не предполагала. Костоглотов собрал чёрные брови. - Ну, скажем, те…, кто получал зарплату десятки лет и предусмотрел угловое положение Ленинграда и его оборону. Кто оценил степень будущих бомбардировок и догадался спрятать продовольственные склады под землю. Они-то и задушили мою мать – вместе с Гитлером». Дальше – больше видна шизофреническая мудрость вождей: «Кончилась война – и тот дезертир был отпущен по великой сталинской амнистии 1945 года (историки будут голову ломать – не поймут, почему именно дезертиров простили прежде всех – и без ограничений)….А Кадминых та амнистия нисколько не коснулась: ведь они были не дезертиры, они были враги. Они и по десятке отбыли – их не отпустили домой: ведь они не в одиночку действовали, а группой, организацией – муж да жена! – и полагалось им в вечную ссылку». Вся страна купалась в шизофрении, вот только тех, кто понимал это, не принято было слушать… — 102 —
|