Очень ярко показал его в своем романе «На западном фронте без перемен» Э. М. Ремарк. Его главный герой рассуждает так: «Фронт — это клетка, и тому, кто в нее попал, приходится, напрягая нервы, ждать, что с ним будет дальше. Мы сидим за решеткой, прутья которой — траектории снарядов; мы живем в напряженном ожидании неведомого. Мы отданы во власть случая. Когда на меня летит снаряд, я могу пригнуться — и это все; я не могу знать, куда он ударит, и никак не могу воздействовать на него. Именно эта зависимость от случая и делает нас такими равнодушными. Несколько месяцев тому назад я сидел в блиндаже и играл в скат; через некоторое время я встал и пошел навестить своих знакомых в другом блиндаже. Когда я вернулся, от первого блиндажа почти ничего не осталось: тяжелый снаряд разбил его всмятку. Я опять пошел во второй и подоспел как раз вовремя, чтобы 392
помочь его откапывать, — за это время его успело засыпать. Меня могут убить — это дело случая. Но то, что я остаюсь в живых, — это опять-таки дело случая. Я могу погибнуть в надежно укрепленном блиндаже, раздавленный его стенами, и могу остаться невредимым, пролежав десять часов в чистом поле под шквальным огнем. Каждый солдат остается в живых лишь благодаря тысяче разных случаев. И каждый солдат верит в случай и полагается на него» [140, с. 142]. Е. С. Сенявская выделила и классифицировала суеверия и приметы, бытовавшие во время войны в Афганистане, заимствованные из опыта прошлых войн, частично видоизмененные и дополненные «исконно афганскими»: а)система табу (запретов) на определенные действия накануне боевых опера б)выполнение определенных ритуалов после возвращения с боевых операций в)традиции и обычаи в отношении погибших (не занимать койку, не убирать г)хранение амулетов и талисманов (не обязательно религиозных символов, д)молитвы (не обязательно традиционные, часто — у каждого свои, самодея е)коллективные привычки, выработанные по принципу целесообразности и — 383 —
|