|
В частности, в программе ВКП(б), принятой в 1919 году, среди необходимых мероприятий в области народного просвещения намечались следующие: «Подготовление новых кадров работников просвещения, проникнутых идеями коммунизма … Привлечение к преподавательской деятельности в высшей школе всех, могущих там учить; устранение всех и всяческих преград между свежими научными силами и кафедрой» [65, с. 82]. Более конкретно и откровенно задачи партии в области высшей школы раскрываются в книге Н.И. Бухарина и Е.А. Преображенского «Азбука коммунизма …», написанной в том же 1919 году: «В настоящий момент можно уже с полной определенностью утверждать, что наши университеты с их теперешней профессурой представляют из себя отжившие институты. Они продолжают доучивать молодежь, проходившую буржуазные средние школы в старом духе. Пока эти университеты можно реформировать, обновив профессорский состав людьми, которые, быть может, не удовлетворяют цензу «докторов буржуазного общества», но с успехом могут провести полную революцию в преподавании общественных наук и лишить буржуазную науку своего последнего убежища» [24, с. 177-178]. Это означает, что независимо от фактического исхода дискуссии и даже независимо от самого факта дискуссии Корнилов, «проникнутый идеями коммунизма» (и в этом смысле – подлинный марксист), априорно, «по определению» оказывался (точнее, объявлялся) победителем в споре с Челпановым – представителем «буржуазной науки» – со всеми вытекающими отсюда последствиями. Вопрос об увольнении Челпанова настоятельно требует своего дальнейшего всестороннего изучения. Тщательный текстологический анализ уже известных работ и привлечение новых архивных данных позволит глубоко разобраться в том, почему и как был уволен Челпанов, какую роль в этом сыграл Корнилов, каковы были личные и деловые взаимоотношения Корнилова и Челпанова, в чем состояла связь внутреннего (теоретического, предметно-логического) и внешнего (социального) аспектов дискуссии, какова была реакция научного сообщества и партийно– государственного, идеологического аппарата на борьбу между Корниловым и Челпановым и т.д. Или, может быть, Корнилову удалось сокрушить своего противника в ходе «полемики в печати»? Об этом пойдет речь в следующих главах нашей работы. В целом, как мы убедились, проблема заключается не только в наличии нужных фактов, не только в доступности необходимых первоисточников. Надеемся, нам удалось наглядно продемонстрировать на конкретном примере, насколько важно для исследователя истории науки подходить к фактам, руководствуясь чисто научными (не боящимися проверки) принципами, методами, гипотезами и теориями и не чувствуя при этом как над собой, так и в себе давления со стороны какой бы то ни было непоколебимой в своих претензиях на абсолютную истинность догмы. — 111 —
|