|
— Глупость какая! Я вообще никого не волную. - Возразила ничего не понявшая кокетка. — Тамара Викторовна, вам приятно переживаемое волнение? — Физически приятно. — А почему вы хотели бы с ним бороться? — Но это же противоестественно. — Что - это! — Женщине волноваться по поводу женщины! — Не уверен. Но почему вы тогда «не боретесь» с волнением? — Я уже давно от вас, а теперь и по себе, знаю, что от борьбы волнение, как и всякое чувство, усиливается. Вы же сами писали о «реакции на реакцию» в «Активной депрессии».[14] А кроме того, я же не обязана это влечение осуществлять. Оно мне ничем не опасно. Я и не борюсь. — Но мне показалось, что вы не только на неосторожных со своей женственностью женщин сердитесь, но и на Олега Евгеньевича? — Я на обоих мужчин сержусь! — Почему? — Я же, правда, шла в этот круг почему-то, как на праздник. Как в детстве - в гости. Все верно заметили, что я чувствовала здесь себя, как девочка перед спектаклем: когда будет сказка! И мне, в самом деле, хорошо с этими мужчинами. А они вдруг чем-то занялись. Не знаю... И про меня забыли! Мной не заняты. Бросили просто. Как нет меня. Зачем же звали? — А что потом? — Мне стало скучно. Потом обидно. А потом я заметила эти красные штаны на ее бедрах. И это меня отвлекло. А потом стало неловко, как будто нельзя. И я отвернулась, себя проверить. Но показалось, что и другая женщина меня тоже беспокоит. А это не должно быть, и стыдно, наверно. В это время вы и спросили... У меня мелькнула любопытная догадка о «запретных влечениях» по-девичьи открытой женщины, и я попросил мужчин выйти из круга Тамары Викторовны. А когда те удалились, и «гроза нравственности» осталась в окружении волновавших ее кокеток одна, спросил: — Что вы испытываете к этим женщинам сейчас? — Ничего, - с извиняющейся улыбкой и плечиком к щеке удивленно ответила застенчивая женщина. — Как так? — Мне теперь не хватает этих мужчин, с которыми мы сидели втроем... Они вместе, и я с ними. — А как же женщины? Ведь они же вызывают у вас запретное волнение! — Не вызывают. Не знаю. Никак. Можно, чтобы Михаил Иванович и Олег Евгеньевич вернулись? Мужчины сели на прежние места. Но теперь Тамара Викторовна не скучала, не злилась, и не боролась с «греховными влечениями» к женщинам. Михаил Иванович тоже не ждал распоряжений от позвавшего его Олега Евгеньевича. Тем же самым остался только Олег Евгеньевич. Но и он снова не выглядел ни угрюмым, ни раздосадованным. Они опять сидели втроем, как вначале. Каждый отдельный и трое вместе. Без претензий, без ожиданий приказов, без досады и скуки. Вместе. — 35 —
|