Психология сознания

Нам придется начать несколько издалека. Нам удалось осветить мучительное страдание меланхолика благодаря предположению, что в «Я» восстановлен утерянный объект, Т; е. что произошла замена привязанности к объекту (Objekt-besetzung) идентификацией[63]. В то же время, однако, мы еще не уяснили себе всего значения этого процесса и не знали, на­сколько он прочен и часто повторяется. С тех пор мы говорим: такая замена играет большую роль в образовании «Я», а также имеет существенное значение в выработке того, что мы назы­ваем своим характером.

Первоначально в примитивной оральной фазе индивида трудно отличить обладание объектом от идентификации. По­зднее можно предположить, что желание обладать объектом исходит из Окр, которое ощущает эротическое стремление как потребность. Вначале еще хилое «Я» получает от привязанно­сти к объекту знание, удовлетворяется им или старается уст­ранить его путем вытеснения[64].

Если мы нуждаемся в сексуальном объекте или нам прихо­дится отказаться от него, наступает нередко изменение «Я», которое, как и в случае меланхолии, следует описать как вне­дрение объекта в «Я»; ближайшие подробности этого замещения нам еще неизвестны. Может быть, с помощью такой интроекции (вкладывания), которая является как бы регрессией к механизму оральной фазы, «Я» облегчает или делает воз­можным отказ от объекта. Может быть, это отождествление есть вообще условие, при котором «Оно» отказывается от сво­их объектов. Во всяком случае процесс этот, особенно в ран­них стадиях развития, наблюдается очень часто; он дает нам возможность предположить, что характер «Я» является осад­ком отвергнутых привязанностей к объекту, что он содержит историю этих выборов объекта. Поскольку характер личности отвергает или приемлет эти влияния из истории эротических выборов объекта, естественно наперед допустить целую шка­лу сопротивляемости. Мы думаем, что в чертах характера жен­щин, имевших большой любовный опыт, легко найти отзвук их привязанностей к объекту. Необходимо также принять в соображение случаи одновременной привязанности к объекту и идентификации, т. е. изменения характера прежде, чем про­изошел отказ от объекта. При этом условии изменение ха­рактера может оказаться более длительным, чем отношение к объекту, и даже, в известном смысле, консервировать это от­ношение.

Другой подход к явлению показывает, что такое превраще­ние эротического выбора объекта в изменение «Я» является также путем, каким «Я» получает возможность овладеть «Оно» и углубить свои отношения к нему, правда, ценой зна­чительной уступчивости к его переживаниям. Принимая чер­ты объекта, «Я» как бы навязывает «Оно» самого себя в каче­стве любовного объекта, старается возместить ему его утрату, обращаясь к нему с такими словами: «Смотри, ты ведь можешь любить и меня — я так похоже на объект».