|
Фрейдовская переписка
Всю свою долгую жизнь Фрейд писал очень много писем, в которых самое живое выражение нашел его риторический дар. В ранний период психоанализа взаимоотношения его с каждым мужчиной были опосредованы женщиной. В таких треугольниках возможные гомоэротические желания Фрейда могли пробуждаться и сублимироваться. Его подростковые письма к своему другу Зильберстайну, например, показывают, как его первое романтическое увлечение Гизелой Флюсе было на самом деле во многом вызвано его восхищением ее матерью и старшим братом (Boehlich, 1990). Его позднейшие письма раз за разом демонстрируют тот же мотив.
Недавняя публикация первого тома огромной переписки Фрейда с Сандором Ференци, венгерским коллегой, с которым он поддерживал 25-летние профессиональные и личные взаимоотношения (Brabant, Falzeder, and Giampieri-Deutsch, 1993), лает новую информацию о личных и профессиональных заботах Фрейда в самый важный период его взаимоотношений с Юнгом. Ференци выразил свое восхищение и предложил дружбу Фрейду в 1908 году, попросив встретиться в Вене для обсуждения идей для лекции о фрейдовской теории «актуального невроза» (с причинами физического характера) и «психоневроза» (с психологическим происхождением). Ференци «страстно желал лично пообщаться с профессором, чьи идеи держат меня в плену уже в течение года» (Brabant, Falzeder, and Giampieri-Deutsch, 1993, p.l). С самого начала письма Ференци показывают раболепное пристрастие к личности и теориям Фрейда. Короткая записка Фрейда в ответ на просьбу Ференци выражает сожаление, что из-за болезни нескольких членов семьи он не способен пригласить Ференци и его коллегу Филиппа Штайна к обеду, «как мы могли делать в лучшие времена с доктором Юнгом и доктором Абрахамом» (Brabant, Falzeder, and Giampieri-Deutsch, 1993, p.2). Спустя месяц в своем втором письме Ференци обращается к Фрейду как к «параноидальной женщине», предлагает свой вклад в его коллекцию шуток и выражает свою приверженность фрейдовской психосексуальной теории неврозов, утверждая, что «она уже не должна называться теорией» (Brabant, Falzeder, and Giampieri-Deutsch, 1993, p. 4), и заканчивая «наилучшими пожеланиями от всецело преданного доктора Ференци». Преданный Ференци должен был доказывать это еще долгие годы, до конца своей жизни, когда он сказал, что его перенос к Фрейду так и не был адекватно проанализирован, подтолкнув Фрейда к написанию последней методологической работы «Анализ, имеющий и не имеющий завершения» (Freud, 1937).
Поразительно контрастируя с Ференци, Юнг с самого начала ограничивает отношения с Фрейдом. Юнг также предполагает, где возникнет фатальное напряжение — в отцовско-сыновнем переносе, неизбежном при ученичестве у Фрейда, и во фрейдовской уверенности в универсальности психосексуальной теории. Рустанг (Roustang, 1982, р.36-54 and passim) прослеживает осторожное отношение Юнга к вопросу о детской сексуальности с первых писем Фрейду в 1906 году до кризиса в 1912 (cf. Gay, 1983, pp. 197-243).
В обеих корреспонденциях обильно встречаются интерпретации Фрейдом мужской дружбы как сублимированной гомосексуальности, более систематично в письмах к Юнгу и более терапевтично — к Ференци, который регулярно приписывал свои тревоги по поводу общения с Фрейдом гомоэротическим тенденциям. Юнг, в свою очередь, в начале их дружбы в 1907 году признает, что его «безмерное восхищение» Фрейдом «как человеком и как исследователем» постоянно вызывает «комплекс самосохранения», который он объясняет следующим образом:
«Мое восхищение вами имеет нечто от «религиозной» страсти. Хотя это не так уж беспокоит меня, я по-прежнему чувствую здесь что-то отвратительное и смехотворное из-за неоспоримых эротических элементов. Это противное ощущение связано с тем фактом, что в детстве я стал жертвой сексуального насилия со стороны человека, которого я когда-то боготворил».
(McGuire, 1974, р. 95).
Ответ Фрейда на это письмо был утерян. Кажется, этот вопрос больше вслух не обсуждался. Каждый раз, когда Юнг мог чувствовать соблазнительное приближение Фрейда, он отступал. Каждый раз, когда Фрейд мог чувствовать угрозу со стороны Юнга, он паниковал — в двух случаях, падая в обморок.
Взаимоотношения Фрейда с Ференци, кажется, позволяли первому играть роль поддерживающего отца с инфантильным венгром больше, чем он мог себе позволить с агрессивным швейцарцем. В одном письме, написанном после совместного путешествия с Ференци в Италию в 1910 году, Фрейд жалуется на зависимость Ференци:
«Мой компаньон по путешествию — прекрасный товарищ, но он мечтателен настолько, что это меня беспокоит, и его отношение ко мне явно инфантильно. Он не прекращает восхищаться мной, что мне не нравится, и, наверное, остро критичен ко мне в своем
подсознании, когда я легко это принимаю. Он был слишком пассивен и чувствителен, позволяя делать с ним что угодно, как женщина, а у меня на самом деле не хватает гомосексуальности, чтобы принять его как женщину. Это путешествие породило во мне сильную тоску по реальной женщине». (McGuire, 1974, р.353).
Втроем они совершили путешествие в Соединенные Штаты Америки в 1909 году, где Фрейд и Юнг принимали участие в симпозиуме в Университете Кларк (Уорчестер, Массачусетс). В письмах Фрейда к каждому по поводу планов путешествия и его последствий, Юнг кажется более взрослым старшим братом, а Ференци — зависимым младшим. Доклады и Фрейда, и Юнга были хорошо встречены элитной аудиторией американских психологов, включая Стэнли Холла и Уильяма Джеймса (Rozenzweig, 1992), но, как мы увидим, повторное приглашение в Америку стало поводом для разрыва отношений Фрейда и Юнга.
— 20 —
|