|
<Человеческую природу, - пишет Эриксон, - лучше всего изучать в состоянии конфликта, а человеческие конфликты становятся предметом пристального внимания заинтересованных исследователей преимущественно при особых обстоятельствах. Одним из них является клиническая ситуация, в которой в интересах оказания помощи нельзя не превратить страдания в историю клинического случая; другим подобным обстоятельством является историческая ситуация, в которой неординарная личность благодаря своим эгоцентрическим манерам и возникновению у людей харизматической потребности превращается в автобиографию или биографию> [Эриксон, 19960, с. 37]. Книга о Лютере является расследованием того, как одаренный, но основательно озабоченный молодой человек XVI в. превратил свой комплекс в факт европейской цивилизации. Внимание уделяется как собственно комплексу, так и его преобразованию в культурный факт на особом историческом фоне. Фон этот - имперская Германия с деревенской неподвижностью, городским меркантилизмом, деспотической властью отцов и религиозно-идеологической догмой - известен Эриксону не понаслышке (на страницах книги о Лютере появляется и другой 142 Историческая психология XX века германский молодой человек, навязавший миру свои комплексы - Адольф Шилькгрубер). Лютеровская идентичность формируется в отталкивании от католической идеологии. Всякая доминирующая идеология стремится абсорбировать силу молодого эго. Она воспроизводит старые формы идентичности и препятствует новым. <В этом смысле данная книга посвящена идентичности и идеологии>, - заключает Эриксон [там же, с. 48]. Лютер - особый случай. Из-за чрезвычайной одаренности, тяжести переживания детских конфликтов он раз за разом отказывается от институциональных идентичностей (бюргерской, студенческой, монашеской, профессорской). Он облекает свои конфликты в религиозную идентичность, стремится общаться с Богом без посредников. Знаменитый тезис об оправдании только верой становится знаменем борьбы протестантов против церковной иерархии, закрывавшей для верующего прямое общение с Богом. Лютер возглавил и выиграл борьбу за переформули-ровку веры и реформирование церкви. Эриксон так формулирует итоговый вывод своей книги: <Я показал, как Лютер, некогда очень напуганный ребенок, открыл для себя через изучение Христовых страстей главный смысл Рождества Христова; и я также отметил, каким образом фрейдистский метод интроспекции поставил внутренний человеческий конфликт под потенциально более надежный, показав зависимость человека - и в любви, и в гневе - от его детства. Таким образом, и Лютер, и Фрейд пришли к пониманию, что в центре - ребенок. Оба они совершенствовали интроспективную технику, позволяющую отдельному человеку постигать свою индивидуальную потенциальность> [там же, с. 452-453]. Вера, которую пытался восстановить немецкий реформатор, была по психологической сути доверием раннего детства. Не сформировавшееся в свое время, оно и было задачей для Лютера, увы, никогда не достигнутой. — 88 —
|