Историческая психология

Интеллект, как представляет его Пиаже, разрывает слитность человека со <здесь> и <теперь>, выводя в раздельность культурных <там> и <тогда>. Это разделение представляется общим атрибутом психики, но только логический интеллект на своей завершающей, операциональной стадии освобождает человека от всякого воздействия <тут>. Условием полной эмансипации от чувственности является сформированность такой ноосферной среды, где мысль-артефакт проделывает свои формальные операции и без участия живого человека.

Пиаже возражают прежде всего те, кто видит в человеческом интеллекте способ соединения мысли со словами. К таким принадлежал Л.С. Выготский.

Выготский завещал исторической науке о психике на последних страницах своего главного труда <Мышление и

478

Развитие психики в истории

речь> такие слова: <Эти учения (предшественников Выготского. - В. III.) обнаруживают одну общую точку, присущую почти всем теориям мышления и речи: глубочайший и принципиальный антиисторизм. Все они колеблются между полюсами чистого натурализма и чистого спиритуализма. Все они одинаково рассматривают мышление и речь вне истории мышления и речи.

Между тем только историческая психология, только историческая теория внутренней речи способна привести нас к правильному пониманию этой сложнейшей и грандиознейшей проблемы> [Выготский, 1982, с. 360].

Под грандиознейшей проблемой подразумевается связь мышления и речи, в конечном счете природа сознания. Разумеется, к исторической психологии Выготский причислял прежде всего генетическое исследование детской психики, но и большую историю он тоже не забывал. Более чем 60 лет, прошедших после написания <Мышления и речи>, дают возможность оценить глубину идеи и реальность ее исполнения.

Л. С. Выготский создал учение о вербальном мышлении, но размышления на последних страницах <Мышле-ни л речи> показывают, что стоящее на втором месте в названии было для Выготского первым по значению. Слово у Выготского разворачивается в диалектике, как понятие у Гегеля". <Если язык так же древен, как сознание, и есть практическое, существующее для других людей, а следовательно, и для меня самого, сознание, то очевидно, что не одна мысль, а все сознание в целом связано в своем развитии с развитием слова. Действительные исследования на каждом шагу показывают, что слово играет центральную роль в сознании в целом, а не в его отдельных функциях. Слово и есть в сознании то, что, по выражению Фейербаха, абсолютно невозможно для одного человека и возможно для двоих. Оно есть самое прямое выражение исторической природы человеческого сознания.