|
190 попытку, во всяком случае, сдвинуть ящик, несмотря на груз; только оставленный Терцерой ящик рассматривается именно как орудие, а не как сидение, на котором та расположилась. Далее опыт показывает, что упорные усилия, направленные на промежуточную цель, хотя и вызванные стремлением к конечной цели, могут до некоторой степени подавить это последнее, так что теперь по окончании вспомогательного действия наступает заминка. С другой стороны, едва ли можно лучше охарактеризовать ступень развития, на которой стоит шимпанзе, иным способом, чем тот, каким Хика снова подходит к разрешению основной задачи: в течение значительного времени ее внимание сконцентрировано на побочной цели, ни разу за это время Хика не бросает взгляда на главную цель и затем после нескольких секунд затруднения все же снова находит, как бы одним толчком, верную ориентировку, в то время как она стоит спиной к главной цели и ничто внешнее не может произвести этот толчок, кроме разве палки в ее руках; однако, сам по себе вид палки, разумеется, также не может этого сделать. 191 Гораздо более примечательно сложилось отношение между главной и побочной целью при лодобном же опыте, в котором подопытным животным был Коко (31. VII. 1914). Он, как и раньше, привязан с помощью ошейника и веревки и ограничен кругом, имеющим радиус около 4 м; за пределами досягаемости лежит на земле цель, на гладкой стене, выше чем можно достать рукой, находится палка, а в стороне стоит ящик. Опыт начинас ся, несомненно, с правильной попытки решения; Коко тотчас же схватывает ящик и тащит его прямым путем к стене, на которой находится палка, функция которой достаточно хорошо известна. К несчастью, он должен на этом пути пройти мимо цели и, когда он проходит несколько в стороне мимо нее, он сворачивает внезапно под острым углом прямо к цели со своего прямого пути, не оставляющего никаких сомнений, и использует ящик как своего рода палку, забрасывая его дальний угол на плоды и затем подтаскивая их; он даже достигает успеха этим способом. При повторении опыта происходитточно то же самое: опять Коко двигает ящик прямым путем от его первоначального места к палке и при этом выражает достаточно ясно смысл этого действия также и продолжительным всматриванием в эту промежуточную цель; проходя милю конечной цели, животное сворачивает прямо в ее сторону и поворачивается к конечной цели, не обращая с этого момента никакого внимания на палку, находящуюся на стене. На следующий день описанное выше поведение превращается в глупость, которую мы уже наблюдали у Султана. Коко опять сначала правильно тащит ящик к палке, но не может пройти мимо конечной цели и, как и прежде, уклоняется по направлению к ней; но вместо того, чтобы употребить его в качестве палки, что еще было вполне осмысленно, он придвигает его на этот раз как можно ближе к цели, взбирается на него и старается, сидя наверху, достигнуть ее, как будто бы дело идет о высоко подвешенной цели, в то время как в данной ситуации ящик служит только помехой, еще более удаляя животное от цели. Между тем, эта крайняя глупость—действительное влезание и попытки схватить цель — занимает только несколько мгновений, и интерес снова обращается к палке, висящей на стене. Однако после того, как ящик уже однажды попал на ложный путь, он продолжает стоять, как бы прикованный к конечной цели; по крайней мере, Коко делает величайшие усилия для того, чтобы достать палку, не прибегая все же к помощи ящика. Особенно по сравнению с началом опыта это поведение производит такое ошеломляющее действие, что нужно исследовать, не утеряло ли животное внезапно, как это уже имело место однажды прежде, понимание назначения ящика. Мы удаляем палку и на ее место помещаем конечную цель: Коко одно мгновение тянется к ней, затем быстро приносит ящик, взбира- — 134 —
|