|
Работу второй лаборатории отличали не только большая организованность и продуманность деталей, в первую очередь бытового характера, но и некоторые нововведения. Помимо собственно тренингов и групповых дискуссий, применялась такая форма работы, как мастер-класс. Группы чаще, чем в первой лаборатории, проводили занятия на лоне природы, а многие делегаты в свободное время предавались пешим прогулкам в располагающиеся неподалеку хребты большого горного массива. В отличие от первой лаборатории в составе руководства мероприятием появился психиатр, выполняющий функции медицинского консультанта. Многие делегаты остались в Бетеле после завершения работы лаборатории и занимались оформлением отчетов, написанием статей и книг, общением с коллегами, да и просто отдыхом на лоне природы. Терапевтический бунт 1949 г. Как всегда, неожиданно, в лаборатории возникли проблемы. Дело в том, что с самого начала проведения тренингов открылось одно пренеприятнейшее обстоятельство: у некоторого, к счастью небольшого, числа участников наблюдались заметные ухудшения физического и психического состояния. Чаще всего эти ухудшения оказывались обострениями застарелых хронических недомоганий и первоначально не вызывали особых опасений – в конце концов, одна лишь смена места проживания нередко приводит к более явному проявлению тех или иных расстройств. Но, как известно, береженого и Бог бережет, и вот состав штатных сотрудников лаборатории стал активно пополняться людьми с клинической подготовкой и клиническим опытом, прежде всего в области групповой психотерапии. И не удивительно, что при интерпретации групповых событий чаще, чем левиновская, стала использоваться фрейдистская, юнгианская или роджерианская терминология. При этом новые сотрудники не были взращены в духе нацеленности на работу с групповой динамикой, что всегда отличало учеников Левина, стоявших у истоков тренинговой идеологии и технологии. В то же время нельзя было не признать, что работа с межличностными отношениями и анализ происходившего «здесь-и-теперь» стоили того, чтобы быть включенными в содержание деятельности Т-групп, хотя бы для того чтобы снизить вероятность личностных срывов. Картина групповой активности стала претерпевать заметные изменения. Стиль ведения постепенно эволюционировал от мягкого фасилитативного к более жесткому и авторитарному, работа группы стала более структурированной. Трансформации содержательного порядка отразились и на системе управления. «Старая гвардия» в лице Бредфорда, Бенна и Липпитта была даже на какое-то время оттеснена от непосредственного руководства лабораторией. Но неразбериха в менеджменте длилась недолго. На специально созванном общем собрании Бредфорд, продолжавший быть исполнительным директором NTL, в весьма жесткой манере заявил, что участники тренинга, заключая контракт с лабораторией, рассчитывали на приобретение знаний и умений в области человеческих отношений, а вовсе не на прохождение психотерапии. А контракт – это святое. Терапевтический уклон был преодолен, бунт был подавлен. Но отстаивание базовых ценностей и продолжение ориентации преимущественно на подготовку лидеров и агентов изменений не означало приверженности к консервации всего и застою во всем. Прежде всего была проведена некоторая диверсификация форм работы и осуществлена подстройка этих форм под запросы разных категорий клиентов и заказчиков. Помимо Т-групп, проводящихся традиционно в утренние часы тренерами-психологами, и послеобеденных А-групп (групп действия), которые вели специалисты в области социологии и образования взрослых, появились Пи-группы (процесс-группы, нацеленные на процессуальный анализ происходившего во время тренинговых сессий), Эс-группы (группы совершенствования умений), Си-группы (тренинг для лидерства в сообществах) и Икс-группы (для тех, кому не подходят Т-группы). Одно время существовала даже Группа-для-Жён, о чем сейчас нельзя даже и помыслить в связи с набравшим мощь феминистским движением. — 295 —
|