|
Таким образом приходит понимание того, что мы существуем не только в теле своей культуры, но и одновременно на разных уровнях индивидуального сознания с разным самоощущением, с различной картиной окружающего мира, предполагающей даже разное переживание времени и пространства. При этом уровни не изолированы, а активно общаются, содействуют и противоречат друг другу, создают разные конфигурации согласия и противостояния, отвечающие конкретным требованиям встающих перед нами задач и обстоятельств. Желание передать ощущение немыслимой красоты и изящества такой конструкции - единой, энергетически напряженной вертикали сознания и живой, почти птичьей суеты и разноголосицы его уровней - послужило одной из основных причин нашего упорного стремления завершить эту работу. И понимая, что прорыв этой вертикали к развитию индивидуальной структуры высших ценностей происходит, видимо, с помощью механизмов низшего уровня, т. е. через обвал, растворение и новую кристаллизацию, мы переживаем узнавание: это так, это должно быть так, и уже даже многократно проживалось нами в сакральных культурных образах. И это ощущение узнавания, выявления аналогии (О. Шпенглер говорит о том, что средством уразумливания живых форм является аналогия) было крайне важно для нас. Моменты усмотрения аналогий были для нас такими необходимыми вехами работы, как, например, неожиданное понимание, что и в индивидуальном развитии, и в развитии систем культурного сознания становление механизмов, отвечающих за адаптацию к стабильным условиям жизни, видимо, должно предшествовать образованию механизмов, адаптирующих к динамичной среде. Именно эти моменты узнавания единой логики развития живой системы служили для нас знаком того, что мы не сбились с пути. С целью проверить правильность хода рассуждений мы пытались таким образом спроецировать построенную модель в разные области психологического знания, выяснить, насколько она соотносится с привычными представлениями об аффективной сфере, как могут вписываться Шаги ее становления в известные этапы психического развития ребенка и не противоречит ли они характерным возрастным феноменам, можно ли разглядеть выделенные нами варианты ее возможной акцентуации в характерных человеческих типах или в известных особенностях развития культурного сознания в разные исторические периоды. Понимая, конечно, что читатель к этому моменту уже имел возможность сделать собственное заключение об успешности предпринятой проверки, мы хотим все же остановиться еще на некоторых аргументах, которые, по нашему мнению, могут свидетельствовать в пользу предлагаемой модели. Как нам кажется, в ходе представленных выше рассуждений было выявлено, что с ее помощью возможно осмысление в единой системе координат разработок разных, возможно, даже внешне противоречащих друг другу, психологических школ. — 245 —
|