|
После этого я предложил «Новому миру» прочитать выправленную «известинскую» стенограмму, чтобы затем подготовить на ее основе статью. Мне сразу же сказали «да», сделали небольшие конструктивные замечания, и я написал статью. Оказалось, что редакция сама хотела предложить мне сотрудничество, проблема антисемитизма ее весьма волновала. Я собирался стилистически еще поработать над статьей, но Твардовский не стал откладывать (он оказался прав: после Семидневной войны такая статья уже не могла бы быть опубликована). Статья имела огромный резонанс. Ее сразу же перевели на несколько иностранных языков. Хотя об СССР там ничего не говорилось, социально-психологический анализ истоков антисемитизма был проведен достаточно корректно и четко. Конечно, если бы я писал ее сейчас, многое выглядело бы иначе. Прежде всего, я не стал бы противопоставлять социологическую теорию этнических предубеждений психологическим теориям – эти подходы не альтернативны, а дополнительны: социология вскрывает социальные истоки предубеждений, а психология изучает их личностные и групповые функции и механизмы поддержания. Кроме того, в статье недостаточно показано, что ксенофобия не только стихийно возникает в массах, но сознательно насаждается и культивируется реакционными силами, в том числе – властями, именно так было в царской России и в СССР. Наконец, следовало бы рассмотреть историческую эволюцию и конкретные особенности советского антисемитизма. В 1966 г. об этом даже подумать было страшно. «Психологию предрассудка» до сих пор переиздают и цитируют в курсах социальной и этнической психологии, хотя с тех пор эти дисциплины ушли далеко вперед (из отечественных авторов хотелось бы особо выделить Татьяну Гавриловну Стефаненко, автора отличного вузовского учебника «Этнопсихология»). Однако количество интеллектуальных проблем после нее у меня увеличилось. Начав с критического анализа этнических стереотипов, я сразу же столкнулся с новым, еще более сложным комплексом вопросов. А чем все-таки разные народы отличаются друг от друга? Какие социальные, психические и культурные реалии скрываются за понятием «национального характера»? Являются ли национальные особенности имманентными, внутренне присущими данному этносу, или же создаются исключительно в процессе его взаимодействия с другими народами? Как изменяются национальные черты в ходе исторического развития, и можно ли зафиксировать их объективно? Эти вопросы и свои гипотетические ответы на них я сформулировал в статьях о национальном характере в журнале «Иностранная литература» (1968. № 9) и в сборнике «История и психология» (1971). — 144 —
|