|
Но на первом этапе в нем была сильная струя социального критицизма. Люди таким образом выражали неудовлетворенность жизнью и потребность в чем-то лучшем. Личные проблемы становились сначала нравственными, а только потом – социальными. Каждая более или менее свежая газетная или журнальная статья стимулировала следующую. Это был постепенный, но закономерный процесс, где за одним шагом неизбежно следовал другой, а зигзаги в политике партии, пытавшейся затормозить его и взять назад сделанные однажды уступки, только раздражали читателей. Иногда в газете или литературном журнале можно было сказать больше, чем в профессиональном издании. Бдительные коллеги были страшнее редакторов. Большинство доносов шло именно с их стороны. Кроме того, в научных журналах наблюдался сильный профессиональный кретинизм, неодинаковый в разных областях знания. Массовые издания в тонкости не вникали, и иногда там удавалось опубликовать нечто такое, что в научном журнале отклонили бы уже на дальних подступах. Но там надо было писать по-человечески, чего большинство ученых-обществоведов не умело. Степень либерализма разных печатных органов менялась в зависимости от общей идеологической обстановки и особенностей главного редактора. Какое-то время самым либеральным органом печати считалась «Литературная газета». Роль ее была двойственной: во внешнеполитической пропаганде она выступала как агрессивная шавка, за которую партия якобы не отвечала; за это во внутренних вопросах ей позволяли выступать более раскованно – поэтому ее и читала вся интеллигенция. Степень риска всегда оставалась высокой, очень многое зависело от конкретного редактора. Я с благодарностью вспоминаю Валентину Филипповну Елисееву (позже она работала в «Новом мире»), опубликовавшую фрагмент из моей «Социологии личности», статью «Свобода личности и конформизм» («Литературная газета». 1967. № 17), которая вызвала недовольство некоторых психологов, боявшихся этой проблемы. Очень много сделал для пропаганды социологии Анатолий Захарович Рубинов. Все старые авторы «Литературки», думаю, благодарны первому заместителю главного редактора Виталию Александровичу Сырокомскому (1929–2006), при поддержке которого проходили все сколько-нибудь острые материалы. Образованный человек, окончивший МГИМО, в прошлом – партийный работник, он отличался не только смелостью, но и пониманием реальных проблем. В 1970 году, когда я начал эмпирическое исследование юношеской дружбы и негде было достать на него ничтожные по тем временам деньги (и ЦК ВЛКСМ, и министерство просвещения, к которым я обращался за помощью и которые, по идее, были заинтересованы в этой работе, отказали), выручил Сырокомский – за право газеты первой опубликовать результаты исследования, которые были достаточно интересными не только для профессионалов. — 140 —
|