Практикум по когнитивной терапии

В литературе по лечению алкоголизма и наркомании нечасто упоминается эта разновидность пациентов и не всегда описыва­ется необходимая в таких случаях когнитивная конфронтация. Я считаю, что причина этого в том, что специалисты, пишущие учебники, редко встречаются с такими пациентами. У меня не было такой возможности, пока я не начал работать в австра­лийской наркологической клинике. Вы не встретите этих па­циентов в консультативном центре в колледже, потому что они уже давно бросили колледж. Вы не встретите их в частной практике, потому что у них давно кончились деньги и они использовали всю свою страховку. Вы не встретите их на реаби­литационных программах от работодателя, потому что их уже давно уволили. Вы не увидите их в поликлиниках, потому что они уже пробовали пойти этой дорогой и не раз с нее сбива­лись. Единственное место, где вы их можете найти, — это госу­дарственные клиники, в которые они попали с улицы, где их подобрали из-за бесчисленных токсикозов и с полуразрушенной печенью.

Последнее замечание относительно стиля консультанта. Этот стиль не для малодушных или неопытных терапевтов. Он дол­жен быть корректно выдержан. Пэт — просто мастер, у нее бо­лее чем 20-летний опыт. В течение двух лет я наблюдал много­численных подражателей Пэт, которые пытались копировать ее стиль, но не преуспели в этом. За один сеанс Пэт могла полнос­тью сломать когнитивную систему пациента, не ломая человека. Ее ирония и парадоксальные методы противостояли мыслям па­циента, а не самому пациенту, а многие подражатели не могли увидеть это едва заметное, но важное различие.

Многим пациентам не нравилось, что разрушают их когни­тивную систему, некоторые приходят в ярость и далее могут уйти с лечения, говоря: «Я не хочу больше терпеть этот бред». Но затем происходило то, чего я не видел ни у одного терапевта. Несколько недель или месяцев спустя тот же пациент возвра­щался, требуя увидеть Пэт. Я расспрашивал этих пациентов: «После того, что произошло на сеансах Пэт, почему вы верну­лись, чтобы увидеть именно ее?» Они говорили мне приблизи­тельно одно и то же:

«Да, я рассердился. Я рассердился потому, что все, что она мне говорила, было абсолютно и несомненно правильным, и я это знал! Мне оставалось только одно — убраться отсюда. Но я также знал, что она — единственный консультант, который мо­жет мне помочь, потому что я не мог сбить ее с толку своей болтовней. Но когда я был готов к тому, чтобы как-то решить свою проблему, когда я понял, что умру, если не брошу наркоти­ки, я тут же понял, к кому мне нужно пойти».