|
– Ну вот! Ничего! сейчас и самовар!.. Марья! – опять крикнул хозяин, высунувшись в окно, но на этот раз богатырский толчок Марьиной ноги распахнул дверь точно порывом бури, ударив ею об стену, и сама Марья без всякого зова, так же как ураган, внеслась с самоваром в комнату. Самовар неистовствовал ужасно, да и сама Марья бушевала внутренно не меньше самовара; ее могучая грудь ходила ходуном; она ткнула клокочущее чудовище на крошечный столик, причем чудовище кипящим паром сразу ударило в зеркало, в картину и точно окунуло их в воду; в то же время чудовище упорно задувало свечку и отталкивало хозяина, который хотел к нему подступиться. Бурное появление взбешенной Марьи заставило хозяина сказать ей: – Кажется, можно потише? поаккуратней? чего уж так-то? Сказал он это каким-то приниженным, дряблым, но, как нам показалось, исполненным глубокой ненависти голосом. – Давай ключи-то от амбара! – опять «гаркнула» Марья. – Тебя, старого чорта, век не переслушаешь… И, не дожидаясь ответа, исчезла. – Нонче вон как храпят на хозяев-то! – кисло и жалобно пожаловался нам хозяин и, обратясь почему-то к фургонщику, прибавил: – Она вот этак-то храпеть на тебя будет, а ты, между прочим, пальцем ее не смеешь тронуть! Вот какие порядки!.. – Да, уж нониче вольно… Да чего это она так рычит? – Так, поучил… маленько… Рабенок, например, вывалился из люльки, благим матом орет, а она расселась за воротами, с солдатами подсолнухи жрет… – Твой ребенок-то? Хозяин как-то потупился, вздохнул и с кислой улыбкой сказал: – А уж не знаю… должно, мой!.. надо быть, так!.. – А она-то, что ж, стало быть, в няньках у тебя? Хозяин еще раз вздохнул и, слегка махнув рукою, проговорил: – Она у меня все в одном числе: и вроде жены, например, и в работницах, и в няньках. – Так и ребенок-то, стало быть, от нее?.. – От нее, от идола! пропади она!.. – А настоящая-то хозяйка твоя, значит, померши, что ли? – Настоящая моя хозяйка?.. Он опять махнул рукой. – Об этом, брат, долго разговаривать!.. Хозяин помолчал и проговорил, крепко вздохнув: – Кабы настоящая хозяйка была, так я бы нешто присоединился к этому идолу? Ведь что она? дерево! Взять полено, ошарашить по шее, и весь разговор… Только одним боем и живет. Чего ей рабенок? Нонича бабам воля. «Не хочу с мужем жить!» – взяла и ушла, только и всего! А рабенок ей нипочем, сколько угодно… Кабы жена-то была, так не держал бы этакого истукана… Ведь она меня кулаком пополам перешибет – ведь чорт!.. Неволя, братец ты мой, загнала!.. Заскучал! Принужден был наемным порядком обломать истукана… А кабы жена-то!.. — 102 —
|