|
Но надежды его не сбылись и завтра. Во-первых, он снова был без руководителя, так как Прохор Порфирыч совершенно увлекся ночной соседкой, чему в особенности способствовали полторы тысячи «перед венцом». Второе несчастие Кузьки состояло в том, что утро другого дня не имело даже и того напряженного веселья, каким обладал вчерашний вечер: публика рано начала собираться в город, так как все самое интересное в празднике было уже вчера. Девицы и кавалеры, встречаясь друг с другом при дневном свете, были даже нелюбезны. Публика разбредалась. На сердце Кузьки становилось все тяжелей и тяжелей: он не выносил с гулянья ни одного приятного ощущения; рубль семь гривен, которые он пожертвовал себе на увеселения, были целехоньки. «Неужели же, – думалось ему, – с тем и домой воротиться!» Как за последнюю надежду, ухватился он за мысль – снова пойти в кабак. В кабаке было множество посетителей… Пили, говорили с пьяных глаз что-то совсем непонятное, спорили, жаловались. Внимание Кузьки было привлечено компаниею подгулявшей молодежи. – Нет, не выпьешь! – кричал один. – Ан врешь! – Что такое? – Да вот Федор берется четверть пива выпить на спор. – Дай, об чем? – И спорить не хочу… – Нет, нет, пущай его! Друг, пива! – Поглядим… Явилась четверть пива в железной мерке; Федор перекрестился, поднял ее обеими руками и принялся цедить. Публика следила за ним с особенным вниманием. – Н-нет! – произнес неожиданно Федор – и хлопнул четвертью об стол. – А-а!.. – послышалось со всех сторон. Охмелевший Федор присел к столу. Глаза его смотрели бессмысленно. Кузька, в минуту неудачи Федора, вдруг почувствовал в себе сознание чего-то небывалого. Громадные нетронутые силы, давно ждавшие какого-нибудь выхода, зашевелились. Он видел теперь перед собой такое дело, которое понимал вполне и которое могло прославить его, по крайней мере, в з – ском кабаке. Кузька чувствовал, что теперь ему предстоит сделать первый сознательный и смелый шаг. Он смело подошел к гулякам и проговорил: – Что дадите, я выпью четверть? – А ты чем стоишь?.. – Берите, что есть: рубль семь гривен. – Ладно! А с нашего боку, ежели выпьешь, пей сколько хочешь и чего твоей душе угодно… Деньги наши… Идет? – Кричи!.. – Пив-ва! – заорала компания… Скоро все общество в кабаке столпилось около Кузьки, который удивлял всех своим богатырским подвигом. Четверть пива быстро подходила к концу. Кузька ни разу еще не передохнул, только лицо его медленно наливалось кровью, глаза выкатились и сверкали белками… — 153 —
|