|
– Надо бы так устроить жизнь, чтобы каждое мгновение в ней было значительно, – произнес задумчиво Аркадий. – Кто говорит! Значительное хоть и ложно бывает, да сладко, но и с незначительным помириться можно… а вот дрязги, дрязги… это беда. – Дрязги не существуют для человека, если он только не захочет их признать. – Гм… это ты сказал противоположное общее место. – Что? Что ты называешь этим именем? – А вот что: сказать, например, что просвещение полезно, это общее место; а сказать, что просвещение вредно, это противоположное общее место. Оно как будто щеголеватее, а в сущности одно и то же. – Да правда-то где, на какой стороне? – Где? Я тебе отвечу, как эхо: где? – Ты в меланхолическом настроении сегодня, Евгений. – В самом деле? Солнце меня, должно быть, распарило, да и малины нельзя так много есть. – В таком случае не худо вздремнуть, – заметил Аркадий. – Пожалуй; только ты не смотри на меня: всякого человека лицо глупо, когда он спит. – А тебе не всё равно, что о тебе думают? – Не знаю, что тебе сказать. Настоящий человек об этом не должен заботиться; настоящий человек тот, о котором думать нечего, а которого надобно слушаться или ненавидеть. – Странно! я никого не ненавижу, – промолвил, подумавши, Аркадий. – А я так многих. Ты нежная душа, размазня, где тебе ненавидеть!.. Ты робеешь, мало на себя надеешься… – А ты, – перебил Аркадий, – на себя надеешься? Ты высокого мнения о самом себе? Базаров помолчал. – Когда я встречу человека, который не спасовал бы передо мною, – проговорил он с расстановкой, – тогда я изменю свое мнение о самом себе. Ненавидеть! Да вот, например, ты сегодня сказал, проходя мимо избы нашего старосты Филиппа, – она такая славная, белая, – вот, сказал ты, Россия тогда достигнет совершенства, когда у последнего мужика будет такое же помещение, и всякий из нас должен этому способствовать… А я и возненавидел этого последнего мужика, Филиппа или Сидора, для которого я должен из кожи лезть и который мне даже спасибо не скажет… да и на что мне его спасибо? Ну, будет он жить в белой избе, а из меня лопух расти будет; ну, а дальше? – Полно, Евгений… послушать тебя сегодня, поневоле согласишься с теми, которые упрекают нас в отсутствии принципов. – Ты говоришь, как твой дядя. Принципов вообще нет – ты об этом не догадался до сих пор! – а есть ощущения. Всё от них зависит. – Как так? – Да так же. Например, я: я придерживаюсь отрицательного направления – в силу ощущения. Мне приятно отрицать, мой мозг так устроен – и баста! Отчего мне нравится химия? Отчего ты любишь яблоки? – тоже в силу ощущения. Это всё едино. Глубже этого люди никогда не проникнут. Не всякий тебе это скажет, да и я в другой раз тебе этого не скажу. — 81 —
|