|
– Я Одинцова, – промолвила она. – Евгений Васильич жив? Вы его отец? Я привезла с собой доктора. – Благодетельница! – воскликнул Василий Иванович и, схватив ее руку, судорожно прижал ее к своим губам, между тем как привезенный Анной Сергеевной доктор, маленький человек в очках, с немецкою физиономией, вылезал не торопясь из кареты. – Жив еще, жив мой Евгений и теперь будет спасен! Жена! жена!.. К нам ангел с неба… – Что такое, господи! – пролепетала, выбегая из гостиной, старушка и, ничего не понимая, тут же в передней упала к ногам Анны Сергеевны и начала, как безумная, целовать ее платье. – Что вы! что вы! – твердила Анна Сергеевна; но Арина Власьевна ее не слушала, а Василий Иванович только повторял: «Ангел! ангел!» – Wo ist der Kranke?[46] И где же есть пациент? – проговорил наконец доктор, не без некоторого негодования. Василий Иванович опомнился. – Здесь, здесь, пожалуйте за мой, вертестер герр коллега [47],– прибавил он по старой памяти. – Э! – произнес немец и кисло осклабился. Василий Иванович привел его в кабинет. – Доктор от Анны Сергеевны Одинцовой, – сказал он, наклоняясь к самому уху своего сына, – и она сама здесь. Базаров вдруг раскрыл глаза – Что ты сказал? – Я говорю, что Анна Сергеевна Одинцова здесь и привезла к тебе сего господина доктора. Базаров повел вокруг себя глазами: – Она здесь… я хочу ее видеть. – Ты ее увидишь, Евгений; но сперва надобно побеседовать с господином доктором. Я им расскажу всю историю болезни, так как Сидор Сидорыч уехал (так звали уездного врача), и мы сделаем маленькую консультацию. Базаров взглянул на немца – Ну, беседуйте скорее, только не по-латыни; я ведь понимаю, что значит: jam moritur[48]. – Der Herr scheint des Deutschen m?chtig zu sein[49],– начал новый питомец Эскулапа, обращаясь к Василию Ивановичу. – Их… габе [50]…– Говорите уж лучше по-русски, – промолвил старик. – А, а! так этто фот как этто… Пошалуй… И консультация началась. Полчаса спустя Анна Сергеевна в сопровождении Василия Ивановича вошла в кабинет. Доктор успел шепнуть ей, что нечего и думать о выздоровлении больного. Она взглянула на Базарова… и остановилась у двери, до того поразило ее это воспаленное и в то же время мертвенное лицо с устремленными на нее мутными глазами. Она просто испугалась каким-то холодным и томительным испугом; мысль, что она не то бы почувствовала, если бы точно его любила – мгновенно сверкнула у ней в голове. — 125 —
|