|
– Вам бы в гроб пора, – кричала на ветеранов голода и холода покровская молодежь, только что отыскавшая себе новую работу: – вы хлеб отбиваете… – А вам-то, бесам, мало своего дела?.. – отвечали ветераны. – Прорвы этакие… Н-н-нен-н-насытные!.. – Кто голодней-то?.. – слышалось в другой группе спорящих. – Мы! – Нет мы! – А ну, давай… Трудно было самим покровцам разобрать этот вопрос, и ветераны, как люди более опытные, покончили тем, что спустили цену против прежней вдвое ниже и овладели дровами. Но немного капитан выиграл на этой дешевизне. Как только старикам пришлось делать дело, – вдруг им стало обидно. Каждый из них имел либо медаль, либо помнил милости покойного графа, и вот этим-то заслуженным людям пришлось теперь делать это черное дело. Несмотря на то, что все они крепко и хорошо выпили перед начатием дела, старые воспоминания не давали им покоя. Обхватив на груди дряхлыми руками три-четыре полена, еле плетется ветеран по колеблющимся сходням колеблющимися от старости и хмеля ногами и бормочет: – При покойном графе, при Павле Петровиче… бы-валушки, и-и… – Неси, неси, чорт сивый! – гремит на старика капитан: – после будешь разговаривать… Эй ты, – продолжает он, адресуясь к другому ветерану, плетущемуся следом за первым, – старый дьявол! Что дрова-то роняешь… – Дон-не-сем! Доннесем, куманек… И-иьи… при ам-пир-ратыри… – Что роняешь, сивый чорт! – побагровев, гремит капитан. – До-нисем… ничего… – роняя поленья, бормочет старик, да вдруг спотыкнется и ухнет в воду совсем с дровами, не успев докончить своей речи, начинавшейся словами: – А при ампирратыри… Вследствие таких беспорядков, с первой остановки парохода у покровской пристани, – над пристанью, над рекою и на большое пространство в обе стороны – стала раздаваться неистовая брань капитана. Он был из русских немцев, следовательно, мог на двух языках излагать свой гнев, но покровская бестолочь была столь велика, что и двух наречий было мало для выражения негодования. Эти падающие люди с дровами, эти разбитые лодки, которым не могли докричаться, чтобы они сворачивали, эти утонувшие люди и т. д. и т. д. – все это иной раз доводило капитана до того, что он метался по своей рубке как помешанный и кричал: – Пропадайте вы и с пароходом! Чорт вас возьми всех… Пойду зарежусь… Неизвестно, что бы сталось с этим новым делом, если бы ему пришлось продолжать свое существование исключительно при помощи старых покровских людей и понятий. Вероятно бы, оно прекратилось. Но новое дело не погибло, его поддерживало и укрепило появление новых деятелей, именно баб! — 194 —
|