|
– Тому, кто положил клад, и в голову не приходило набивать им карманы вашей братье! – Так этот клад положен недавно? – вскричал майор, как будто бы поймав какую-то светлую мысль. – Не верьте болтанью этого сумасброда! – отвечал Левчинский в смущении. – Скажи, Алексей Иванович, – подхватил майор с чувством, но голосом, в котором прорывалась нетерпеливость, – скажи мне всю правду… – Поедемте, – перервал речь его поручик, – я сам буду править на вашей повозке, больше с нами никого не нужно… Здесь уже нам нечего делать. Влас! собери деньги и, по приезде, вручи их Максиму Кирилловичу. – При сих словах он взял майора под руку и почти насильно увел его к повозке. – Тут что-то не просто, – вполголоса говорил капрал, покручивая седые свои усы, – тут что-то не просто! – Я тебе все расскажу, старая служба! – отвечал ему Влас и, отведя его в сторону, продолжал: – Вот видишь ли, помещик твой небогат и доедает последние свои крохи: ищет кладов, а об хозяйстве и не думает – хоть трава не расти. Виданое ль это дело, запускать поля и пашни, которые наши истинные кормилицы, а рыться по-пустому в земле для того, что какому-то проказнику вздумалось подшутить над добрыми людьми и обещать им золотые горы там, где, кроме черепья да песку, ничего не бывало? Сам ты, умная голова, рассуди! – Правда, правда! – промолвил капрал, как бы одумавшись. – Барин мой видел, что майору скоро придется пить горькую чашу, – продолжал Влас, – для того-то он и зарыл здесь ввечеру все то, что сберег в походах и что старушка его скопила трудами своими и бережливостью лет десятка за два. Жаль было старой барыне расстаться с потовыми своими денежками, да, видишь, она сыну своему ни в чем не отказывает. Всего набралось рублей сотни две: этим поручик думал сколько-нибудь помочь майору, хоть до осени, пока хлеб уберется с поля. Он знал, что майор иначе не принял бы от него денег, из барской спеси, и для того придумал эту хитрость. Почти то же, но с разными обиняками и возможною тонкостию, рассказывал дорогою майору Левчинский, во всем сознавшийся. Добрый Максим Кириллович сперва было посердился, приняв это за дурную шутку; но после, вполне выразумев намерение молодого офицера, глубоко был тронут благородным его поступком, и сам уже извинял его в душе своей за этот затейливый способ снабдить своими деньгами соседа. Однако же, несмотря на все убеждения Левчинского, майор решительно отказался взять эти деньги, даже и в виде займа. После долгих и жарких переговоров они перестали наконец говорить об этом деле и приехали в дом майоров оба в задумчивости. — 144 —
|