|
– О! де… Но не успел дерзкий договорить, как уже рука моя исполняла свою обязанность. – Да ведь поди новый на место его будет! новый будет! – кричал провинившийся. Сначала я не слыхал его объяснения и продолжал делать свое дело; но, признаюсь, когда слова «новый будет! новый будет!» явственно коснулись моего слуха, то рука моя невольно опустилась. И в самом деле, рассудил я, если нет старого, то это значит, что есть новый – и ничего больше! Из-за чего же тут меняться воздуху! из-за чего предметам, уже установившимся и, могу сказать, вросшим в землю, перескакивать с места на место! Вчерашняя смерть не содержит ли в себе зерна сегодняшнего возрождения? Вчерашнее помрачение не вознаграждается ли сегодняшним просветлением? Одним словом, я вынужден был дать гривенник напрасно обиженному мной поселянину и, успокоивши себя разными солидными размышлениями, отправился с визитом к закатившейся нашей звезде. В приемной я застал правителя канцелярии и полициймейстера; оба стояли понуривши головы и размышляли. Первый думал о том, как его сошлют на покой в губернское правление; второй даже и о ссылке не думал, а просто воочию видел себя съеденным. – Вы читали бумагу? – спросил я правителя канцелярии. – Читал, – отвечал он грустно. – Но что же за причина? – Да никакой причины не прописывается. Напротив того, даже похвалы нашему генералу примечаются. «Неутомимые, говорит, труды, на поприще службы с пользою понесенные»…* – И в заключение?* – А в заключение: «Расстроили, говорит, ваше здоровье и без того потрясенное преклонностью лет»…* – Ну, какая же это* «преклонность лет»! – Какая «преклонность лет»! и всего-то по формуляру семьдесят пять лет значится! в самой еще поре! – Только бы управлять еще старику! В это время к нам вышел сам закатившийся старик наш. Лицо его было подобно лицу Печорина: губы улыбались, но глаза смотрели мрачно; по-видимому, он весело потирал руками, но в этом потиранье замечалось что-то такое, что вот, казалось, так и сдерет с себя человек кожу с живого. – Наконец давнишнее желание моего сердца свершилось! – сказал он, обращаясь к нам. – Весь город, ваше превосходительство… – начал было я. – Наконец давнишнее желание моего сердца свершилось! – повторил он и остановился, чтобы перевести дух. Я понял, что старик играет роль, но что роль эту он выучил довольно твердо. – Нам остается утешаться, что новый наш начальник будет столь же распорядителен, как и ваше превосходительство! – сказал я, пользуясь паузой. — 7 —
|