|
– Почтеннейший! – обратился он к мещанину, – я человек приезжий и имею надобность до вашего градоначальника. Каков он? – А как вам, сударь, сказать. Нужды мы до сих пор в господине градоначальнике не видели. – Однако ж? – Так точно-с. От съезжей покуда бог миловал, а о прочем о чем же нам с господином градоначальником разговор иметь? – Стало быть, так живете, что и опасаться вам не?чего? – Ну, тоже не без опаски живем. И в Писании сказано: блюдите да опасно ходите*. По нашему званию, каждую минуту опасаться должно. – Чего же вы боитесь? О градоначальнике, как вы сами сейчас сказали, даже понятия не имеете – закон, что ли, вам страшен? – И о законе доложу вам, сударь: закон для вельмож да для дворян действие имеет, а простой народ ему не подвержен! – Не понимаю. – Да и не легко понять-с, а только действительно оно так точно. Потому, народ – он больше натуральными правами руководствуется. Поверите ли, сударь, даже податей понять не может! – Однако чего же нибудь да боитесь вы? – Планиды-с. Все до поры до времени. У всякого своя планида, все равно как камень с неба. Выйдешь утром из дому, а воротишься ли – не знаешь. В темном страхе – так и проводишь всю жизнь. – Но я надеюсь, что господин градоначальник настолько справедлив, что ежели вы ничего не сделали… В это время к беседующим подошел сельский священник и дружески поздоровался с продавцом картин. – Вот, отец Трофим, господин приезжий сведение о господине градоначальнике получить желают. – Надобность имеете? – вопросил отец Трофим. – Да-с, надобность. – Личного знакомства с господином градоначальником не имею, да и надобности до сих пор, признаться, не виделось, но, по слухам, рекомендовать могу. К храму божьему прилежен и мзду приемлет без затруднения… Только вот с законом, по-видимому, в ссоре находится. – А они вот и насчет законов тоже разговорились, – вставил свое слово продавец картин, – спрашивают, боится ли простой народ закона? – Закон, я вам доложу, наверху начертан. Все равно, как планета… Но он уже не слушал дальше. Завидев пошатывающегося вдали, с гармонией в руках, мастерового, он правильно заключил, что этот человек несомненно сиживал на съезжей, а следовательно, во всяком случае имеет понятие о степени и пределах власти градоначальника. – Эй, почтенный, слышь! Но не успел он формулировать свой вопрос, как мастеровой сразу огорошил его восклицанием: – Вашему благородию, господину пррахвостову! — 103 —
|